Читать «Докторица» онлайн - страница 188

  По крайней мере, уже после четвёртой операции Машино лицо стало выглядеть вполне приемлемо, конечно я видела, все дефекты и недостатки, но она была просто счастлива. Через пару месяцев, когда из швов уйдёт багровость и они станут гладкими, будет ещё лучше. Только женщина может понять, что это такое, после нескольких лет обезображивающего уродства иметь лицо.

  Как водится, слухами Земля полнится, да я и не против. И ко мне на отделение едут фротновики, а уже через год после приезда сюда Андрей Павлович мне отдал своё отделение, которым я стала заведовать, и его нам расширили почти в два раза. Смешно, но я на отделении самая молодая из врачей и единственная женщина, и после ухода, вернее перехода одного и прихода на его место другого у нас сложился круг друзей и единомышленников. Они сами уже самостоятельно накладывают аппараты, мне не нужно ругаться из-за того, что накладываю косметические красивые швы. Теперь я читаю лекции в местном мединституте на курсе госпитальной хирургии по костно- пластической хирургии (такое название я для своей методики выцарапала и очень горжусь), к нам приходят интерны на полный курс. А что касается слухов, на наше отделение едут обожжённые, переводятся со сложными переломами, вообще, у нас очень мало простых случаев и лёгких больных. Вообще, со многими искалеченными фронтовиками очень сложно. Многие из-за увечий стали искать утешение в стакане, да и в обиды свои многие нырнули с головой. Понять их можно, обидно молодым мужикам, что их война переломала. Сильные остаются людьми, а вот слабаки начинают показывать своё гнилое нутро и верещать по любому поводу, доказывая себе в первую очередь, что им все должны. Я никогда не афиширую, что была на фронте, да и награды свои надевала кажется только один раз, когда меня орденами награждали, просто положено на награждение в парадной форме и при всех наградах. Когда после награждения орденом Боевого Красного Знамени я домой вернулась, у Ираиды почти шок случился, она знала, что я летала и воевала, но даже не подозревала, что у меня столько наград, а два ордена и четыре медали - это серьёзно, кто понимает. Вот и в больнице никто не знает, тем более, что внешность у меня субтильная и выгляжу моложе своего возраста. Как народ давно заметил: маленькая собачка, до старости - щенок...

  Поступил к нам капитан пехотинец, с очень неудачной культёй. В принципе, я взялась, по плану было удлинить остаток кости, чтобы сделать более удобную и качественную для протезирования культю. В такой ситуации это не мало, ведь мужчина молодой и с протезом сможет нормально социализироваться, это не на костылях, где только в надомники идти. Чего он ждал? Что я ему новую ногу сделаю? В общем, готовили его к операции, я как раз стала ему объяснять, что и для чего планирую сделать, как он на меня накинулся. Нет, не с кулаками, а на словах. Вообще, против физической агрессии я могу защищаться как любой человек, треснуть табуреткой никому мало не будет, а вот против словесной грубости и хамства медики совершенно бессильны, тем более, если вкладываешь в работу душу, то пинки в незащищённое и сокровенное очень болезненны. Это наверно главная причина, почему врачи становятся циниками и надевают непробиваемые маски. В общем, после его выпадов, я встала и молча вышла из палаты. Нет, я не убегала в слезах, много чести, просто ужасно противно. Но дойти до кабинета мне не дали, меня перехватил доктор с соседнего отделения, и я невольно стала свидетелем. Видимо кто-то из девочек позвал Машу и рассказали ей о случившемся. Такой разъярённой я её никогда не видела, когда она влетела в палату, а меня она не видела: