Читать «Добыть Тарковского» онлайн - страница 44
Павел Владимирович Селуков
Я сел.
— Ты куришь?
— Курю.
— Кури.
Я достал пачку. Мы закурили.
— Ты читаешь «Знамя»?
— Тут последние стихи Бродского. И «Чапаев и Пустота».
— Почему ты сидишь здесь каждое утро и читаешь журнал?
— А ты почему не сидишь?
Я усмехнулся.
— Теперь сижу.
— Нет, ты уйдешь на завод.
— Не уйду.
— Ладно. Прочитать тебе что-нибудь?
— Прочитай.
— Положи голову мне на колени.
— Зачем?
— Я в фильме видела. Я так хочу.
Я положил. Лег на лавку и положил. Внутри меня рвалась какая-то ткань. Мимо пробегали знакомые. Все они косились оленьими глазами. Внешне я был расслаблен и свободен, а внутри считал минуты. Через двадцать минут из подъезда на электричку выйдет моя жена. Это мешало мне насладиться моментом. Девушка пролистнула журнал и прочла «Корнелию Долабелле». Звонкий голос плыл над моей головой, как... Как цыганский романс над Детройтом.
— Красиво.
— Холодно.
— Ты о чем?
— Слишком мраморное.
— Ты не любишь мрамор?
— Люблю. Но ты пробовал прижиматься к нему сердцем? Вот послушай «Маленькие города». Они теплее.
— Подожди. Давай отсюда уйдем.
— Почему?
— Потому что через двадцать минут из подъезда выйдет моя жена.
— Я думала, ты больше.
Я вспыхнул. Она назвала меня маленькими человеком.
— Хорошо. Мы никуда не пойдем.
— Твоя жена на меня нападет?
— Нет. Я не знаю, что она сделает.
— Ты лежишь на иголках?
— Читай. Как тебя зовут?
— Даша.
— Глеб.
— Дурацкое имя.
— Почему?
— Похоже на звук. Будто камень в реку бросили. Глеб-глеб-глеб. Ты умеешь пускать «лягушек»? Ну, швырять плоские камни, чтобы они прыгали по воде?
— Умею.
— Ты меня научишь?
— Научу.
— Спасибо тебе. Дождемся твою жену и пойдем на Каму?
— Да. Наверное.
Даша начала «Чапаева и Пустоту», когда из подъезда вышла моя жена. Она остановилась у лавки. Буквально застыла. Моя голова лежала на Дашиных коленях, а глаза смотрели на жену. Жена сказала:
— На электричку опаздываю. Вечером поговорим.
И ушла. И я ушел. Учить Дашу пускать «лягушек». Жечь костер. Гулять по барже. Сидеть в старой котельной на берегу. Пить вино. Целоваться, но не заходить дальше. «Ну, чего ты?» — говорил я ей. «Ничего. Все мы ничего. В этом-то и прелесть».
Вечером я вернулся домой. Жена атаковала меня вопросами. Я молчал. Я не знал, что ей сказать. Я не понимал происходящего. Утром, ровно в 7:30, я вышел к подъезду. Даши нигде не было. На лавке лежал журнал «Знамя». Я повертел его в руках. Перебрал страницы. На последней я нашел четверостишие, написанное синей ручкой:
Я сунул журнал под мышку, закурил и пошел на завод. С женой помирился. Убивать надо таких Даш. Разлучница проклятая. Вертихвостка. Бросила меня красиво, понимаешь. Смену из-за нее прогулял. Еле умолил бригадира Савельича не лишать меня премии. На Каму ходили... Глупость какая. Гипноз! Я жене так и сказал — гипноз. Да разве стал бы я на лавке лежать не пойми на чьих коленях, если б не гипноз? «Глеб» ей не нравится. Звук, говорит. Сама она звук. Наркоманка конченая. Все люди работают, а она журналы по лавкам читает. Изолировать таких надо от общества. Тунеядство — это не свобода. Журнал еще этот... Седьмой год храню втайне от самого себя. Под инструментами. В дальнем шкафу. Выбросить не могу. Не знаю почему. Сука.