Читать «Добыть Тарковского» онлайн - страница 25

Павел Владимирович Селуков

— Зоновские здесь. На улицу зовут. Иди.

Я замялся.

— Не могу, Миша. Я с девушкой.

— И чё?

— Да ты посмотри! Ее раздербанят без меня.

— Не раздербанят. Я за ней присмотрю. Иди. Мне не по масти.

— Да знаю. Но ты уж как следует за ней присмотри. Ее Катей зовут.

— Ты нас познакомь, а то закопытит.

— Лады. Пойдем.

Познакомил. Вот, говорю, Катя, это мой бригадир Миша Сорокин. За Бурсом смотрит и вообще. Он с тобой побудет, а я отойду ненадолго. Тут снова медляк воткнули. А Катя глазками сверкнула и говорит:

— Приятно познакомиться, Миша. Потанцуем по-дружески?

Миша на меня посмотрел и положил ей руки на талию. Я, конечно, не придал этому значения, но в душе чё-то зашевелилось. Змея какая-то. Легко она... И Миша. Фигня полная. Подруга друга — считай, мужик. Поговорка есть. На улицу вышел. Пятерка зоновских стоит, кисти мнет. Наших четверо. Влился. Хрустнул шеей. Понеслась. Через пятнадцать минут вернулся в «Радугу». Наша взяла. Прилетело пару раз, но не солидно. На танцпол побежал. Миша один, Кати нет. Где, спрашиваю, Катя? Ты обалдел, Миша?! А он такой — она в туалете, успокойся, нам надо поговорить... Потом, говорю, потом! Побежал в женский туалет. Ворвался. Катя над раковиной плачет. Щека краснющая. Что, говорю, случилось? Почему? Как?! А она всхлипывает. Слезы текут. Кто, ору, кто, блядь?! А она — Миша твой, урод.

Тут у меня планочка и опустилась. Влетел на танцпол и сразу на Мишу. С двух рук. А он КМС по боксу. Ему хоть с трех рук — один хер. Ушел, качнул, пробил в печень. Я задохнулся, но в ноги прошел. Упали. Партер, блядь. До глотки доползти и зубами рвать. В сонную вцепиться. Загрызть. А Миша большие пальцы мне на глаза положил и надавил. Чувствую — слепота приближается. Замер. А Миша воспользовался и говорит:

— Твоя Катя целоваться полезла, а я ей пощечину дал. Она блядина, дурак тупой. Слезь с меня.

Лучше б он мне глаза выдавил, честное слово. Помню, сполз с Миши и на пол сел. Сижу и задыхаюсь. Хочу вздохнуть и не могу. А Миша встал и заорал:

— Бизон, тащи коньяк! Помрет щас, романтик херов.

А потом, уже тише:

— Ниндзя, найди эту Катю и вышвырни из клуба. Не уйдет — на голову наступлю.

Чувствую — горлышко в губы толкают. Глотнул. Еще глотнул. Отпустило децл. Напился вдрызг. Буянил. Ночью домой пришел. Бабы — бляди и все такое. А утром проснулся, походил, походил и позвонил Кате. Не знаю. Хотел сказать ей все, что я о ней думаю, а вместо этого сказал: «Чего ты... Зачем ты так... Львенок». А она мне про пощечину и про то, что я ее бросил. А я... Неважно это. Простила она меня, короче. Ну полезла к Мише, он пацан видный, с кем не бывает. Любишь ведь не потому, что это или там то, а хрен знает почему. Пол года встречались. Потому что я дурак, говорю же.