Читать «Дневник миллионерши» онлайн - страница 4

15 ноября

«На две недели меня упекли в больничный стационар. Между прочим, это по его просьбе, как выяснилось потом. На второй день мне принесла медсестра красивый букет из простых цветов.

— Это от него, — Сказала. — Ой, какой симпатичный и милый мужчина!

Я знала, что это от него. Расплакалась. Опять прыгнуло давление и мне попало. Три дня ко мне никого не пускали. На третий, приехала мама.

После расспросов и слез, я ей все рассказала. Мы сидели одни, на солнышке и я хорошо видела ее глаза. Она с удивлением, долго смотрела на меня, а потом сказала, что она и не заметила, как я выросла. Я стала настоящей красавицей. Так она сказала.

Вместо упреков, она рассказала, как так же влюбилась, как и я, в женатого и умницу. Ее единственного мужчину. А потом, глядя мне в глаза, сказала, что ни о чем не жалеет. И что ей в жизни повезло, она была близка с настоящим мужчиной. Знала, что ее любили, и она любила. И что мы, с Машкой, ее и его любимые дети. А то, что Машка такой родилась, так это за все ее грехи. Сладкие эти грехи, ой какие они сладкие.

Сидели и молчали. А потом она мне говорит.

— Красавица моя, поступай так, как велит твое сердце. Никого не слушай. Это твоя жизнь. Ты ей распоряжаешься сама. Как поступишь, так и будет. Помни, что за все в своей жизни, что ты сделаешь, тебе придется заплатить. Решай сама. Ты стала взрослой и скоро станешь женщиной.

Я подняла голову. А она.

— Да, да родная! Когда ты выбираешь мужчину, то девочка становится женщиной».

25 ноября

«Сегодня состоялся разговор с Наденькой — директрисой фабрики.

Сразу, как только она прошла к себе в кабинет и поздоровалась с нами, ко мне подошла секретарша Наташка, отвела меня в сторону и тихо сказала.

— Слушай, Любка. Я ничего толком не знаю, но вчера слышала разговор на повышенных тонах Наденьки с нашим Геночкой. Такого я не помню ни разу. Они никогда не ругались. А тут. Вообще, что я услышала, так это то, что тебе сегодня «вывернут матку наизнанку», Наденька так и сказала. Ты представляешь! Она так сказала о тебе!

Она сопела напудренным носиком рядом со мной и все озиралась по сторонам. А потом, кивнув кому-то, продолжила.

— А Геночка выходил и так саданул дверью, что у меня чай для Наденьки разлился. Вот, как. Извини, меня. Но я тебя не видела и ничего не говорила. Я молчу, я могила!

И она, улыбаясь всем нам, медленно уплыла за дверь. Девки, меня спросили о том, что этой пигалице от меня нужно. Знали, что она хоть и была воображуля, но без обидной. Она всегда старалась кого-то из нас предупредить заранее, когда нависала гроза над чьей-то головой.

Девки меня тормошили, расспрашивали, а я словно заморозилась. Молчала и пыталась работать. Раскрой был очень сложным, и я все никак не могла сосредоточиться и примериться. У меня все валилось, из рук и голова никак не могла включиться, в работу. Девки и я нервничали.

Я ведь уже давно была у всех их в авторитете, когда настояла на своем и то, что я предложила, решило, наконец, надоедливую проблему с серийным пошивом модели одного очень крупного заказа. А решила я эту проблему не одна, а с мамой. Рассказала ей все и показала. Мы с ней советовались, а потом я, все — таки, нашла наше совместное решение. С той поры я все время стояла на раскрое и не скрою, все заказы сначала прогоняли по моим закройкам, а уже потом, они шли на пошив фабрики, в серию. Это была идея Наденьки, нашей директрисы и меня перевели сюда, рядом с ее кабинетом. Здесь, за стеклянной перегородкой мы колдовали, в составе группы кулибиных, как называли нас все девки, на фабрике. Я этим местом очень гордилась и дорожила. Еще бы! Мне только восемнадцать, а я уже веду всю фабрику за собой! Мама, когда узнала, то написала письмо Наденьке, и я его передала. Она прочитала, а потом долго со мной беседовала в своем кабинете. После чего меня перевели постоянно на это место и присвоили третий разряд. А теперь? Что мне ждать? Понятное дело, не милости. Но, что?