Читать «Дневник горожанки. Петербург в отражениях» онлайн - страница 34

Или вдруг попадалась точная копия финского домика, но с не по-фински высоким забором. Стройки замирали, вновь возобновлялись — дворцы меняли хозяев, как перчатки. Конечно, нет того размаха, что на Николиной Горе или в Барвихе, однако и здесь есть дома, поражающие воображение, и дачей их никак не назовешь…

Но дачники держались стойко. Охраняли береговую линию, боролись за пляжи — иногда побеждали, иногда проигрывали. Так было на маленьком пляже озера Разлив с вековой сосной посередине. Днем владелец, въехавший со своим домом чуть ли не в озеро, ставил незаконный забор, отгораживая пляж, а ночью дачники окрестных улиц вырывали из земли вкопанные столбы. Та локальная война закончилась победой закона — забор был снесен. Однако в целом береговая линия стала менее доступной.

Сейчас дачная культура сходит на нет: уж строить — так зимний дом, а снимать дачу на лето — верандочку с туалетом на улице — уже практически негде, да и желающих немного. И поселок Разлив, как и соседняя Тарховка, а по другой ветке — Комарово, Репино, Зеленогорск… летом становятся все менее обитаемыми.

Уходит дачная эпоха. С гамаками, старым бабушкиным самоваром, древними вещами, вывезенными когда-то из города за ненадобностью, с бурьяном у штакетника и неумело посаженной клумбой. С прогулками по лесу с корзинкой — то ли для грибов, то ли для полевых цветов. Со свободными берегами рек и озер. Пригороды медленно, но верно превращаются в «одноэтажный Петербург». И это уже совсем другая история.

2008

Война за право жить

Эту войну я веду весь последний год. Невидимые миру слезы. На карте — мамина жизнь. Врагов слишком много на одного человека, который должен выполнить свой дочерний долг. Первый враг, конечно, болезнь и старость. Второй — вся наша система здравоохранения с ее нечеловеческим лицом. Система, как известно, состоит из винтиков. И если эти винтики сделаны из некачественного материала и собраны не так, как надо, то ничего у нас с мамой не получается. А речь идет о врачах, медсестрах, чиновников от медицины и том фашистском менталитете, который сложился в нашей стране здесь и сейчас.

«Скорая» приезжает скоро, но, кажется, что лучше бы не приезжала. Они топают сапогами по ковру, они зевают нам в лицо, они пожимают плечами и откровенно хамят. «А что вы хотите? Возраст…» Я хочу, чтобы моему близкому человеку помогли. И помогли профессионально. Я сую деньги, чтобы везли в хорошую больницу. Не помогает — и везут все равно в плохую. Не оборачиваясь, врач и фельдшер идут в машину — я тащу маму буквально на себе.