Читать «Дневник гауптмана люфтваффе. 52-я истребительная эскадра на Восточном фронте. 1942—1945» онлайн - страница 93

Мои пули, должно быть, повредили его управление, потому что он продолжал оставаться в пологом левом вираже, и я приближался к нему сзади. Через доли секунды мои снаряды врезались в его фюзеляж. Я отвернул и пролетел очень близко от самолета. Именно в тот момент он взорвался. Горящие части рухнули на землю, а я в своем «сто девятом» ощутил всю силу взрыва. Это была моя последняя победа, одержанная в ходе вылетов из Стрыя, потому что 25 июля мы перелетели в Милек, а три дня спустя — в Краков. Это ознаменовало начало еще одного «сухого» периода. Контактов с противником было мало, да и чего можно было ожидать почти в 100 километрах от линии фронта. Победу, которую я, в конце концов, одержал 2 августа 1944 г., никто не смог подтвердить, так что ее тоже можно рассматривать как «пустой номер».

В Кракове произошло одно знаменательное событие: между двумя вылетами я женился. Но подробнее о сопутствующих этому обстоятельствах — потом. Хотя об одной вещи необходимо упомянуть. В то время Захсенберг возвращался из отпуска. Он подошел к посту охраны и спросил часового: «II./JG52 базируется здесь? Лейтенант Липферт здесь?» Часовой ответил, что упомянутое подразделение находится здесь, но что тут нет никакого лейтенанта Липферта. Есть гауптман Липферт, который накануне женился. Друг Хейнц был ошеломлен: «Липферт — гауптман и женился? Нет, этого не может быть, он был в общем-то достаточно нормальным».

В течение тех трех месяцев, пока Захсенберг был в госпитале, восстанавливаясь после своего «нервного срыва», мне было присвоено звание гауптмана и я получил Рыцарский крест.

Из Кракова мы перебазировались в Радом, оттуда — в Мжураво, а затем снова в Краков. 21 августа мы поднялись в воздух, чтобы совершить длинный перелет через Венгрию в Румынию, в район Манцара, который был нам хорошо известен. Тем временем я одержал еще две победы и, когда возвратился в прежнюю зону боевых действий, на моем счету были 143 победы. Но мы снова недолго оставались на месте, поскольку русские танки уже приближались к нашему аэродрому. Так как связь со штабом авиакорпуса была потеряна, я должен был принимать решения самостоятельно. Я ни при каких обстоятельствах не хотел, чтобы потом меня обвинили в трусости. Оставление своих позиций без приказа было рискованным делом. Я послал один Bf-109 в штаб корпуса, но прежде, чем он вернулся, первые Т-34 уже катились мимо аэродрома. Теперь я оказался в чертовски щекотливой ситуации. Если бы я остался на аэродроме со своей половиной группы, то, конечно, русские нас просто бы раздавили и машины и пилоты были бы потеряны. На летном поле было 18 или 19 машин, но в моем распоряжении только 12 летчиков! Если я начну эвакуацию аэродрома, а русских удастся снова остановить, то трибунал мне был почти гарантирован.

По-прежнему не имея возможности связаться со штабом авиакорпуса, я начал эвакуацию на свой страх и риск. Имевшиеся Ju-52 были загружены наиболее ценным оборудованием, а на обратном пути они должны были доставить пилотов из разведывательной эскадрильи, чтобы мы могли перегнать все свои машины.