Читать «Дневник Алексея Клеверова, ученика 6-го "Б" класса» онлайн - страница 4

Его видят, слышат, боятся, на колени падают ниц.

Он здесь царь. Все ему подвластно. Все: и скрытые

наши страсти,

И грехи, и мечты, и драки, и распивочных жар, игра

В невиновных, в невинных, в жалких, в беспокойно ждущих участья.

Взгляд безмолвный видит всю кривду и вводит нас в ночи астрал.

Когда день открывает занавес и с неба смотрят с заботой

На то как мы просыпаемся, дети своей страны,

Достоевский нас покидает, и мы спешим на работу,

А с неба следят, не зная нашей ночной вины.

Взрослый стих получился. Мне нравится. Правда, я загнул насчет работы, а не школы, но ведь это же не про школьника, это же общечеловеческий стих. Вот только еще последняя строчка странная, боюсь, не двусмысленная ли? Я, в общем-то, не имел ввиду ничего дурного, когда писал "нашей ночной вины", просто так получилось, но вдруг -- кто-нибудь не так поймет? Все-таки, неудобно, человеку 12 лет, а он про это начинает писать. Даже с литрэчем неудобно советоваться.

Сказал маме, что бросил курить. В самом деле, очень даже хочется, но я сильный -- выдержу. Мама обрадовалась. Хорошо, а то она после вчерашнего фингала чуть в обморок не упала. Наврал, что трешку отняли, она еще дала, теперь с оставшимся рублем -- 4. Жить можно.

Машка опять подошла. Я ляпнул: "А чего ты хочешь?" Она покраснела и убежала. Кажется, я ее обидел. Что-то у меня и в стихах, и в жизни все какие-то дурацкие намеки на секс получаются. Надо научиться лучше выражать свои мысли.

8 мая 198. г.

Сходил на телефонный переговорный пункт и разменял 4 рубля по пятнашкам. Забрел на Васильевский остров, там интернат для детей без родителей, раздал им деньги, а они с меня и часы сняли, и значки, ну, да Бог с ними. Им нужнее. Такой ужас там! Зато теперь совесть перед той нищей старухой не мучает. Пригласил ребят зайти к нам как-нибудь в гости, а адрес сделал вид, что забыл дать, а они и не сообразили спросить. А я просто струсил, что скажу предкам, когда эта орава вдруг навалится. Надо сначала с мамой обсудить. И все равно -- погано, хуже некуда.

Шел домой. Трава в этом году уже высокая. В садике стригли газон. И опять -- этот жуткий сладковатый привкус во рту и запах. Это -- смерть. Я закрыл глаза, мне было больно, но потам я почувствовал, что трава не умирает, что с ней что-то происходит. Перерождение какое-то. Очень странное ощущение. Что со мной? Шизуха? Вообще что-то не в порядке с психикой. Например, я чувствую себя очень-очень старым, а хожу в школу и выгляжу мальчиком просто потому, что так надо. И я не вижу никакого выхода, мне все время страшно, темно, и даже жить иногда не хочется. Тот мужик в винном говорил, что все должны пройти через мрак к свету, но, мне кажется, что у меня уже вся жизнь позади, я даже однажды видел свою могилу как бы из будущего. Может, мне надо сходить к психиатру?

9 мая 198. г.

Сегодня День Победы. С утра я сидел дома и думал. Мне было очень жаль тех людей, которые воевали. Им ведь было страшно, что их убьют, и они знали, что, если погибнут, то дети их останутся без них. И убивать, наверное, тоже жуткий облом. Я этого не хочу, не хочу, не хочу! Но хуже всего, наверное, было блокадным матерям. Не потому, что они голодали, и даже не потому, что дети их голодали, а самое страшное в том, что они должны были есть свою порцию, а не отдать ее ребенку, ведь если они сами не выжили бы, то дети тогда точно загнулись бы. Это ведь ужас: есть и знать, что этот кусок отнимается у твоего ребенка.