Читать «Дневник 1939-1945» онлайн - страница 185

1 Дриё упоминает этого офицера в книге "Комедия Шарльруа" (изд-во "Галлимар", 1934. С. 62), где даже дает ему имя: "Два года

своих однополчан, которые показали такой вялый героизм.

Я только что слушал радиопередачу, в которой голоса наемников коллаборационизма звучат совсем как голоса наемников еврейства в 1940 году.

Господи, как же я презирал всех этих коллаборационистов, этих мерзких пацифистов, всех этих Деа, всех этих из Эколь Нормаль, и еще Дорио, эту помесь фламандца с итальянцем, который черпает свою силу не знаю из какого европейского объединения, но в котором ощущается грязный разврат парижского рабочего.

Только что запретили собрание Дорио, то есть Ахенбах,1 этот предатель гитлеровской Германии, этот масон, это демократ и, видимо, на четверть еврей - завершил свое черное дело, которое начал два года назад.

Северная Африка наверняка потеряна. Операция американцев проведена эффективно, завершится одним ударом.

Генерал Жиро показывает себя в своем обычном виде, а презренная слабость Лаваля в том, что он его выпустил.2

Этот мерзкий Лаваль, эта помесь еврея с цыганом, эта куча, оставшаяся после проехавшей повозки.

спустя я вспоминаю, как передо мной возник этот дьявол, немецкий офицер, в битве под Верденом; Фриц фон X..., он стоял, он призывал, он звал меня. А я не отвечал ему, я стрелял в него издалека".

1 Эрнст Ахенбах родился в 1909 г.; в прошлом адвокат и член парламента; советник посольства Германии в Париже с 1940 по 1944 гг.; ответственный за общеполитические вопросы и за связи с прессой. После войны он сделает карьеру в либеральной партии ФДП.

2 В ночь с 5 на 6 ноября Жиро садится в английскую подводную лодку в Лаванду и направляется на командный пункт генерала Эйзенхауэра в Гибралтаре; его переговоры с американцами привели к тому, что он высадится в Алжире только 9 ноября, через два дня после начала операции "Факел" (Torch), но он получает от американцев разрешение на командование французскими войсками в Северной Африке.

Я видел его всего лишь раз, однажды вечером, но как же он хорошо почувствовал мое презрение. (...)

Надо признать, что Гитлер такой же придурок, как и Наполеон. Но что же поделать, когда хочешь восстать против посредственности этого мира. Только Александру повезло: он умер молодым, в борделе.

Но предстоит еще и второй тайм: когда англосаксы и русские будут соперничать друг перед другом над трупом Германии. И тогда Германия возродится. Ее выбор определит дальнейшее развитие событий.

Этот старый придурок-маршал, эта скотина Лаваль, реагируют на события так, как им и присуще. Я всегда презирал этого безвольного генерала, этого незадачливого защитника Вердена. Этот старый буриданов осел.

Ах, если бы я не занимался политикой, мое презрение к этому типу французских генералов, к этому типу французских стариков - с их скаредностью и скупостью.