Читать «Дневник 1939-1945» онлайн - страница 135

Если присоединить сюда голландцев, бельгийцев и норвежцев, то Гитлер разогнал или уничтожил более

1 Бутрос, герой романа "Женщина в окне" - коммунист-терро-Рист, который видит в своей деятельности не столько надежду на с°здание справедливого и счастливого общества, сколько возможней" участия в современном движении мира.

338 226 человек смогли спастись из ловушки в Дюнкерке, из аи* 123 095 французов.

миллиона человек. А вся материальная часть? А уголь на Севере? А промышленность?

Начали прибывать первые американские пилоты сопровождающие самолеты. Уже поздно.

4 июня 1940 г.

Я в ужасе от своих врагов в том смысле, что вовсе ими не интересуюсь; т. е. я в ужасе от их присутствия. Я их не люблю, я не останавливаюсь мыслями на них, я не сосредоточиваюсь на них; короче, я для них не враг.

Моя непрязнь продолжалась меньше, чем период дружбы, и еще меньше времени, чем пора любви.

Похоже, что я ненавижу людей на протяжении того времени, которое мне требуется, чтобы привыкнуть их не любить или не ценить.

Это также связано и с моим образом жизни, с моим одиночеством, с моей свободой. Ничто не обязывает меня к этим узам, к этой близости, вызывающей отчаяние и усиливающей обозленность. Я ухожу вместе с ветром. Похоже, наступило время насовсем улететь с ветром.

Это особенно справедливо по отношению к личным врагам, т. е. к прежним близким друзьям. В том, что касается политических противников, моя озлобленность длится большее время, так как она направлена против целого вида, а не против кого-то одного; или лучше сказать, что речь идет о целой коллекции существ, в общем-то довольно разнообразной, чтобы изобразить в главных чертах человеческий род во всех его проявлениях. Ненавидеть для политика или философа означает найти выход для той мизантропии, которая в моем сердце существует наряду с любовью к жизни. Я вовсе не испытываю ненависти к человеческим существам, но настает момент, когда их познаешь и познаешь самого себя. Тогда уже не ждешь новых открытий и новых уточнений относительно индивидуальных особенностей дрУ" } гих; да и специфику себя самого уже определил.

Единственное будущее, которое я вижу для себя, - в том, что я лучше выскажу то, что уже сказал. Я это высказал еще довольно плохо, продолжаю это высказывать все лучше и надеюсь наконец-то высказать это более или менее хорошо. Но мне бы хотелось высказать это, говоря о богах, а не о людях. Мне кажется, что я уже больше не смогу написать о чьей-то личной судьбе, историю любви и т. д. ...

Это меня и раньше-то особенно не интересовало; поэтому я не был хорошим романистом.

Эта деталь моих отношений с каким-то человеком - мужчиной или женщиной - никогда не занимала все мое внимание, за исключением кратких моментов, кратковременных увлечений. Поэтому мне нужно было бы привести мой образ жизни в соответствие с моим общим настроем: это образ жизни священника или историка. Ведь практически именно таким я и являюсь.