Читать «Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка» онлайн - страница 36
Софья Бенуа
Как тут не вспомнить трогательное исполнение Дмитрием Александровичем Хворостовским романса: «Снова, как прежде, один…» (П.И. Чайковский, стихи Д. Ратгауса).
Ну и для жанровой полноты картины стоит припомнить, что не так давно участвуя в невероятном проекте с Игорем Крутым «Дежавю» (о чем речь пойдет позже), он восхитительно и трогательно (Vis-a-vis) передает свое одиночество волшебным голосом – создавая реальное ощущение глубокой безысходной бездны…
Но чтобы не оставалось у читателя никаких ненужных иллюзий, «убьем» тему одиночества, загоним ее вглубь так далеко, чтобы она едва просвечивала всего лишь как штрих к творческому портрету гения. Ведь каждым своим выступлением он несет нам – свет, а не – боль, не разочарование, а, значит, делится со всеми своими почитателями частичкой личного счастья!
«– Я общаюсь со своей семьей, на которую наглядеться не могу…
– Её жизнь полностью подчинена вам? Ваше расписание, ваше питание, ваш досуг?
– Нет, это все моя свобода, но в принципе вся наша семейная жизнь строится Фло.
– Вообще, часто говорят, что мужчину делает женщина. Это ваш случай?
– Абсолютно. И я совершенно счастливый человек, потому что намеренно отдаю бразды правления жене, зная, что ей это приятно».
Глава 12. «Плейбой клёвый такой, одет как денди…»
В годы развала Союза популярная эстрадная певица Наталья Ветлицкая исполняла шлягер: «Плейбой рядом со мной, мой милый бэби. Плейбой клевый такой, одет как денди. Плейбой просто герой, с тобой я леди. Сладкий мой бэби, я так люблю тебя…» Возможно те, кто ценит оперное искусство, не слышали эту пошловато-милую – согласно своему времени, песенку. И образ певицы, и приятный голос, и обволакивающие интонации, и даже простые слова западали в память надолго.
Волей обстоятельств тот, кто пропагандировал противоположное искусство – классическое, качественное, искусство для избранных, знающих, ценящих и понимающих, наиболее точно попал в этот образ. По крайней мере, читая многие интервью журналистов, беседовавших с г-ном Хворостовским, остается впечатление, что им ближе и родней именно стиль попсы. Хотя, возможно, автор и не прав в своих оценках. Возможно, это образ нашего героя – вальяжный, рокерский, нестандартный для оперного исполнителя – заставлял пишущую братию спускаться с высокопарных небес на землю.
«– Правда, что вы признаны одним из самых красивых мужчин на планете?» – спросили как-то нашего героя. Без ложной скромности, но с чувством юмора, Хворостовский признал:
– Это было лишь однажды: я попал в рейтинг американского журнала People «50 самых красивых людей мира». Это все шутки и работа менеджеров. Другое дело – моя популярность в России. Здесь мои концерты проходят с аншлагом без всякой предварительной работы, без рекламы. Я очень это ценю.
