Читать «Дмитрий Донской (др. изд.)» онлайн - страница 4

Он долго допытывал каждого о всех делах.

Бренко сказал:

– Сей вот сербиан Пипер приехал со своими мастерами. Вельми научен клинки ковать.

– Коим видом куешь, друже?

– Бесерменским месяцем и литовским лучом. Не облик важен, а булат, из коего меч куется.

– Значит, сплав ведаешь?

– Ведаю, господине.

– Испытать надобно. А кем обучен своему делу?

– Генуэзцы учили, веницейский мастер наставлял.

Дмитрий пытал Пипера о дальних странах, об оружии их, о войске их; обычаи их выспрашивал, о стенах их городов, о стрельницах над теми стенами. Не первого оружейника заманил он из заморских царств в Москву, он расспрашивал каждого, кто приезжал, сам. Бренку строго было наказано всякого нового мастера вести к князю. Расспросив и сравнив ответы Пипера с другими рассказами, Дмитрий отпустил сербиана. Многое из рассказанного им было уже известно Москве.

Воинскую науку Дмитрий ставил превыше иных: век был таков, надо было ковать мечи. Деды замышляли, внуки ковали. Мечам надлежало быть лучше прежних, да и не только мечам. На Запад слал Дмитрий мед, воск, пеньку, деготь и многие прочие лесные добытки: шкуры зверей – бобра, соболя, горностая. Запад льстился даже на лису, и на куницу, и на белку – слал Дмитрий Западу и белок, и куниц, и лис. А длинной дорогой через Новгород, Волок, Рузу по струям лесных рек плыли в Москву ладьи, груженные литовскими мечами, немецкими копьями, плыли в тех же ладьях или лесными дорогами прибредали ливонские оружейники и свейские военных наук наставники. А по раздолью степных рек поднимались к Москве ушкуи с басурманскими крепкими кольчугами, с легкими татарскими шлемами, с черкасской сбруей для конницы. Деньги из княжеской калиты утекали и на Запад и на Восток. Но добрый сеятель не бережет семян, если знает, что поле под посев уготовано, что каждое семя не на камень ляжет, а на вспаханный пал.

В думной гридне, сидя среди давних своих советников, Дмитрий выспрашивал дряхлого Тарусского князя Федора, бывшего то лето в Москве, хватает ли ему людей на земле, засевается ли земля, как задумано. А задумано между ними обработать обширные плодородные земли под Тарусой, дабы скопить хлеба впрок на черный день, на длительные походы, коли таковые случатся.

Бренко подивился:

– Допрежь не бывало сего в обычае. О запасах купцы радели.

Дмитрий нахмурился:

– Ради корысти и почести. И не мало на том от народа достатка имали.

Народу недород – сума, купцу – терема.

Тарусский князь напомнил:

– Новгород голодал, обезлюдел. Голыми руками всяк мог его взять.

Новгороду бог помог, упас в тот год от нашествия. А в другом разе может и не упасти.

– Господь милостив, – перекрестился Бренко.

– Спаса проси, а себя сам паси, – ответил князь Федор.

Когда вышли из гридни князь Федор и бояре, когда, осенив себя крестными знамениями, переступили за дверь монахи, остались в думной лишь ближние, окольничие.