Читать «Дихроя. Дневники тибетских странствий» онлайн - страница 109

Возчики и слуги, нанятые Цыбиковым, держались значительно лучше самого востоковеда – шли уверенно, почти не страдая горной болезнью. Единственное, Рэншэн однажды пожаловался на мигрень, но она, судя по всему, была довольно легкой и никак не могла сравниться с тем недугом, что застал Дешая по дороге в Лхасу в прошлом году. Сам же Гомбожаб спасался лишь отваром из трав с добавкой дихрои, с каждым днем насыпая ее все меньше: казалось, мешочка, проданного Ампилом, хватит едва ли до середины зимы.

«Надо быть экономней».

Ближе к концу сентября Гомбожаб наконец-то более-менее адаптировался к пешему путешествию в темпе их каравана. Даже одышка постепенно сошла на нет; не сказать, что самочувствие стало идеальным, но совершенно точно заметно улучшилось. Шагая рядом с вереницей навьюченных яков, Цыбиков с облегчением думал, что вскоре покинет утомившее его высокогорье и вернется обратно в Петербург, к специфическому, но вполне привычному климату, с его дождями, белыми ночами и небом, остающимся серым на протяжении большей части времени. Впрочем, наличие солнца, как уже понял Гомбожаб, не являлось залогом хорошего самочувствия: в Тибете солнца было безумно много, но никакого облегчения оно не дарило.

«Хотя в Петербурге, конечно же, будет еще больше суеты… все книги, что я привезу, мне же придется и обрабатывать совместно с Савельевым и другими сотрудниками Академии наук…»

Кроме возчиков, яков и паломников со слугами был в караване еще один немаловажный путешественник – собака, огромная, белая и очень красивая. Кроме перечисленных достоинств было у нее еще одно, гораздо важнее прочих – днем тихая, мирная и дружелюбная, с наступлением вечера она менялась до неузнаваемости: всю ночь напролет наматывала круги вокруг лагеря и начинала громко лаять, едва заслышав вблизи какой-то шум или увидев человека. Да, порой она принимала за чужаков кого-то из каравана, но все равно ни единого разу не поднимала вой на пустом месте.

«Возможно, будь у нас такая собака в прошлый раз, те разбойники не смогли бы застать нас врасплох…» – подумал Цыбиков, наблюдая за тем, как их верный сторож, виляя хвостом, неторопливо бредет рядом с мохнатым черным яком, везущим тюки с книгами.

Гомбожаб снова вспомнил ту злополучную ночь, когда погиб предводитель их каравана. Сколько всего людей пало от сабель грабителей, Цыбиков за без малого полтора года успел забыть, но сама обстановка – тела в неестественных позах, стоны раненых, кровь, хлюпающая под подошвами сапог, – врезались в память, как кажется, навсегда. И пусть эмоции остыли, но одна мысль о событиях того дня снова будила отголоски тогдашнего страха.

На сорок первый день пути, когда осень уже начала настойчиво вступать в свои права, раскрашивая листву и траву на склонах в желтые цвета, возникла проблема с яками. Точнее, проблем хватало и прежде – порой, когда их приходилось гнать гуртом, они постоянно теснились друг к другу, бодаясь и сбрасывая вьюки, – но теперь упертые животные наотрез отказались идти через перевал. Поскольку время было уже позднее, решили спуститься на равнину и переночевать там, а наутро уже заново попытаться покорить гору. Пока разбили палатки, пока привязали яков, солнце уже практически спряталось за горизонт.