Читать «Дитя подвала» онлайн - страница 164

– Я буду смотреть до конца, – разлепил губы Артур. – Пока в твоих глазах не угаснет свет, па. Такое нельзя пропустить. И я буду сидеть столько, сколько нужно. Хоть всю ночь. Ты всего-навсего никчемный огарок свечи, и я увижу, как ты потухнешь.

Малышев закрыл глаза. Из его рта высунулся язык – багровый отросток, напоминающий дохлую пиявку.

Артур зевнул, раздраженно потер глаза.

В подземелье вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным гудением ламп и позвякиванием цепей, на которых висело то, что осталось от мужчины.

Молодой человек глубоко вздохнул. Очертания отца постепенно плавились, будто он был нарисован краской и теперь его смывал дождь. Лампы хитро подмигивали ему, словно предлагая поиграть в некую игру.

«Я вырву твой кадык», – скользнуло в памяти злобное шипение отца, и Артур что-то сонно пробормотал.

Веки наливались чугунной тяжестью, и он закрыл глаза. Голова молодого человека свесилась набок, ноги вытянулись, из приоткрытого рта послышалось равномерное дыхание. Артур погрузился в глубокий сон.

И как только он уснул, Малышев открыл глаза.

– И только последний вслепую бредет… – кривляясь, прогундосил он.

– И щупает воздух: «Здесь где-то –Чужого из мертвых никто не возьмет», –Здесь саван! Он чувствует это…

Сергей задрал голову, рассматривая потемневшие от копоти руки, скованные наручниками.

– Вот церковь… Как тронуть священную дверь… –

вновь заговорил он.

– Для сторожа в этом спасенье теперь,Над ней золотое распятье…

Прилагая неимоверные усилия, он подтянулся и судорожно вцепился зубами в запястье. Зубы сомкнулись на плоти, по грязной коже потекли свежие струйки крови. Руку пронзили электрические разряды боли, но он и не думал останавливаться, старательно разгрызая мышцы и сухожилия. Наконец он отодвинулся, сплевывая обрывки кожи и связок, после чего глухо запел:

– Он в каменный выступ вцепился, в резьбу,Он силится наверх подняться…

Липкая от крови ладонь медленно поползла сквозь оковы, сдирая разорванную кожу, словно плохо приклеенные обои. Сергей торопливо приник ртом ко второй руке, остервенело разгрызая запястье. Когда он отстранился, вся нижняя часть его лица блестела от крови.

– Предчувствует бедный могильщик конец, – продолжил он булькающим голосом. – Все выше и выше вползает мертвец… Как будто на лапах паучьих…

Вздохнув, он распрямил руки, и его укороченное тело грузно обвисло. Слегка подтянувшись, он снова расслабил суставы, туловище колыхнулось. Кровь бежала из рваных ран, заливая грязные от копоти плечи и шею. Руки с трудом, сантиметр за сантиметром, протискивались сквозь стальные «браслеты», кожа с изгрызенных запястий нехотя, как перчатка, слезала вместе с кровоточащим мясом. От немыслимого напряжения из ноздрей Сергея заструились алые дорожки.

– От ужаса сторож в холодном поту, швыряет он саван проклятый… – прохрипел он. Его голос звучал, как скрипящий в слякоти щебень.

С влажным чавканьем одна рука высвободилась, повиснув окровавленной плетью.

Малышев ухмыльнулся безумным оскалом. Скрипя зубами, он принялся делать вращательные движения суставом второй руки, которая продолжала оставаться в плену наручников. Холодная сталь браслетов, насытившись кровью, медленно высвобождала трепещущую конечность. Наконец раздался чуть различимый треск, рука выскользнула из кольца наручников, и Сергей грохнулся на пол.