Читать «Дикая груша – лакомство Ведьмы. Сборник рассказов» онлайн - страница 3

Начало

Там, где небольшая речка Серебрянка впадает в озерцо Жива, перед прозванным в народе Тёмным лесом, приютился красивый хутор Серебряная Живица, хутор глухой, стоящий далеко от других поселений.

Люди в основном здесь занимались своим хозяйством и без необходимости в город не ездили, да и дорога такая, что лишний раз и не захочешь ехать. Новости приходили сюда с большим опозданием – действительно, что окраина. Но вот что интересно: почему-то никто отсюда никогда не уезжал в другие места. В Живицу даже, наоборот, многих притягивало. Видно не напрасно говорили старики, что раньше, в стародавние времена, это место называли Живот. Что-то как будто всегда оберегало его, и всё лихое обходило стороной. А вообще место уютное, правда, улочки в нём были почему-то кривые, но зато просторные и утопали в зелени. Особенно было много сирени, весной её аромат разносился по улочкам, заполняя всё вокруг таким необыкновенно приятным запахом. Если кто-то с чужой стороны попадал сюда, то сразу подмечал, что тут и впрямь всё дышало стариной, было каким-то тёплым, заповедным. А ещё в Живице хуторские каждый вечер, по старому обычаю, все выходили из своих дворов, пройтись по улочкам, да не просто пройтись, а, как раньше, во всём самом нарядном, чинно поздороваться с поклоном в пояс.

Управившись с домашними делами, они высыпали на улицы, молодёжь почти всегда заводила танцы, старшие просто стояли и обсуждали житейские дела. Так было заведено с давнего времени, так оно идёт и поныне.

В этот вечер вышла и Сумчиха (так в народе звали бабку Сумохину). Поговаривали, что она ведьма и сильно боялись её. Она шла медленно, что-то бормоча, из под старого коричневого с длинной бахромой платка блестели глаза с чёрными непроницаемыми зрачками, в них холод, презрение и колючесть. Резкое очертание губ выдавало в ней высокомерие, хищный нос говорил о решимости и воле, тонкие, еле заметные мелкие морщины сплошь покрывали её бледное лицо.

В общем, её лицо выглядело каким-то зловещим, и надменным. Её приветствие «здравь» больше звучало как предупреждение, и почему-то было всегда неожиданно пугающим.

Люди при возможности избегали встречи с ней, обходили стороной, но она всегда непостижимым образом нагоняла и пристально, не мигая, смотрела им в глаза, вызывая дрожь и холод у всех хуторян. Но сегодня она прошла никого, не окликнув, и зайдя в тень, что отбрасывала её немаленькая хата, словно растворилась в этой мрачной тени. Иногда Сумчиха подолгу не выходила из своей старенькой хаты, которая стояла под огромной раскидистой дикой грушей, и только тусклый свет, горевший до утра в её маленьком окошке, выдавал, что она дома и не спит.