Читать «Диброва Владимир. Рассказы» онлайн - страница 11
Владимир Георгиевич Диброва
Вместо того чтобы всполошиться, Лышега вдруг подает голос:
— Нет, имею.
— О! О! И как называется ваше авто?
— Оно называется «ноги».
— Позвольте? Как?
— НО-ГИ!
За то время, которое я просидел с открытым ртом, Лышега успел войти сначала в образ гнусавого полицейского с Юга, а затем в посольскую гниду и покрыл меня с ног до головы на обоих языках.
— Ну а они у тебя ходят? — спрашиваю, едва придя в себя.
— Не очень.
— Как так?
Лышега сообщает, что сейчас он пластом лежит в кровати, так как обжег себе обе стопы. Вчера к нему в гости приезжал друг со своей канадской женой. Они пели, играли в футбол, в жмурки, прыгали через костер. Лышега ходил босиком по углям, танцевал на углях, пять раз садился в огонь, брал угли в руки, но есть не стал.
Я не успел еще зафиксировать и четверти этого бесценного сюжета, но он меня остановил.
— Стой! — приказал Лышега. — Не пиши!
— Почему?
— Есть ходы получше.
— Мне и так сойдет. Я как раз искал что-то связанное с огнем.
— А, ты, наверное, делаешь из него друга стихий!
— Типа того.
— Тогда начни с земли.
— Это как?
— А вот так: пусть он у тебя не вылезает из депрессий. Все ему советуют: не будь идиотом! Продли себе визу и сиди тут, как мышь в крупе!
А он — нет. Что я буду тут делать, один-одинешенек, на чужбине? Никому я здесь не нужен! Я уж как-нибудь домотаю свой срок и поеду к отцу в село. Надо помочь ему картошку выкопать. Снимает из банка все свои тысячи, сует в мешочек, который носит на теле. Но в бориспольском туалете его встречают жулики…
— Ну нет! — прерываю я Лышегу. — Это будет слишком жестоко. Хватит уже с нас земляной стихии!
— Хорошо. — Ему не жаль сюжетных находок. — Пусть он будет как вода. Так советуют даосы. Лышега, как мы знаем, любит китайцев. Поэтому он живет, не оказывая сопротивления, плывет по течению, перепрыгивает с визы на визу, не вылезая из Америки. Более того, тащит сюда своих бывших жен, их мужей и детей. Жен он устраивает на хлебные должности, детям дает образование, создает фирму, которая экспортирует фальшивые брильянты…
— Погоди! — не выдерживаю я. — Он же — поэт! Ему больше подходит воздух.
— Я понял. Даю воздух. Лышега очаровывает состоятельную американскую даму, племянницу конгрессмена, и конгрессмен, в обход закона, за три месяца делает ему американское гражданство. Дама переводит Лышегу на английский, находит ему литературного агента, который продает его рекламной фирме. А тут в Америке от пресыщения вспыхивает мода на чудаковатую рекламу, и все компании бросаются рекламировать себя мудреными стихами. Стихи Лышеги маленькими порциями перебираются на щиты, что высятся вдоль автострад, и на закопченные стены метро.