Читать «Джек Алтаузен Первое поколение (вариант)» онлайн - страница 10

злые грани,

Вдруг хлынул смех,

Как звон

Из желобов;

Закдаырял

Работой филигранной,

Веселой

Драгоценностью зубов.

Друзья мои, Ровесники,.

Погодки,

Все кончено.

Уже прошла гроза. Уже

готовят мне Другие сводки

До горизонта Ясные

глаза. .

Меня такие брови Но

осудят,

Хоть их изгиб

По-деловому

Строг.

Опять блестит, Как к

празднику Посуда,

Ее протертый

Молодой

Станок.

За. валиком С резьбой

Ложится валик. Хвостом

виляет Стружка,

Как змея.

А надо мной

з*

35

Еще смеется Валя,

Жизнь моя,

Любовь моя.

Но не в любви

Сейчас конечно

Дело!..

Любовь и гнев—

В поэмах Им почет.

И вот хотя Любовь

Меня поддела,

Как поддевают рыбку На

крючок,

И хоть,

Как вал,

На самый пенный Гребень

Она меня подбросила. Но я

,

Сегодня буду Говорить о

гпове: Гнев был сильнее,

Чем любовь моя.

В те дни Мы все

Одним желаньем Жили.

Не отрывали Пальцы От

руля.

Никто не напрягал так

Сухожилья,

Как мы в то дни,

Как ты 'в те дни, Земля.

Вперед Ремни летели

Приводные.

И стружки нас Царапали И

жгли.

Казалось,

Что сосуды кровяные От

напряжений Лопнут у

земли.

’4

Ребята,

Мы ни в чем

с

Не бьем отбоя.

Готовы мы В Бомбей

Пробить забой.

С ячейки,

Из райкома,

С политбоя Бежать в цеха,

Опять кидаясь в бо”. .

В борьбе,

В труде,

И в спорте’,

И в учебе,

При выплавке руды

Любых пород Быть

комсомольцем — Это

значит,

Чтобы Во всем,

Везде,

Бсегда итти вперед.

«

И силу вдруг:

Почувствовал я, кроме

Стыда,

Который

Щеки мне прожог,

Когда па заседании В

парткоме,

Всех собирая нас В один

кружок,

Паргсекретарь Взмахнув

рукой, Сурово Сказал:

— Товарищи,

У нас прорыв... Обратно в

грудь Скатилось это слово,

И где-то там,

В груди,

Раздался взрыв.

Мы знали все,

Мы были

Комсомольцы.

Он закурил,

И легкий Светлый

дым Взлетел над

нами,

Нарезая кольца.

Партсекретарь От

дыма Стал седым.

Мы знали вое,

Но слушать Было

горько.

А на стене В простой

Хороший день Ильич

сидит В плетеном

кресле В Горках. .

В те дни

Его больничный бюллетень

Читал весь мир.

Ему тепло на солнце.

Он только дремлет,

Он еще не спит. Бессменным

Часовым его В сторопке

Надежда Константиновна

Стоит.

Мы сидели В парткоме

До рассвета. .

Слова всю ночь У нас

слетали С губ...

Приговоренные К расстрелу

Части света Расстреливали

Жерла наших труб.

И дым взлетал, Сгущенной

Черной масти, Закрашивая

звезды Дочерна.

Антон Антоныч,

Наш пролетный Мастер

(Ну кто из нас Не знает

Ворчуна?),

Вдруг бороденку

Жидкую

Поправив,

Заговорил, волнуясь, По

душам.

Его очки С их жестяной

Оправой Простой шпагат

Привязывал к ушам.

Они ужо Запрыгали

Под ухом...

Колеса с носа Съехали,

А он

Пошел плести нам Про свою

старуху:

— Небось, не спит...

Приду—

Поднимет звон.

— Ангоныч, брось,

При чем же здесь старуха?

— Старуха—

Это,

Доложу вам,

Власть. .

И он расплылся,

Будто бы до слуха Уже

родная Ругань донеслась.

Хорошая,

Знакомая,

Густая.

Закинув кверху

Бороденки

Клок,

Антон Ангоныч Плел,

Не уставая Обстреливать

Руками Потолок.

От старости Он спятил—

Бедный мастер.

Опять она,

А ну ее...,

Под хвост.

Опять о ней.

Ну, хорошо,

Ну, здрасьте,

Но на повестке дня Другой

вопрос!

С чего начать?

Куда послать разведку В чем

корень зла?

Где лопнула струна?

И вдруг, схватившись За

грудную клетку, Закашлялся

Наш старина.

Я в первый раз Услышал,

Как заохал,

Как

застонал

Антопыч мой До