Читать «Дети Третьего рейха» онлайн - страница 87
Татьяна Фрейденссон
– Вот, – говорит она, с удовлетворением выкладывая на стол передо мною и Сергеем по нательному кошельку, – в таких кошельках мы тут носим деньги: на тело, прямо под одежду, и ни один карманник вас не обворует.
Мы оба рассыпаемся в благодарностях, ибо подобной заботы никак не ожидали. Конечно, она тут же настоятельно советует мне избавиться от «вызывающе красной сумочки», которая так будоражит местных жителей. И я обещаю, что сумку непременно заменю на нательный кошелек. За кошельками следует раздача местных сладостей и шоколада:
– Вы должны это взять! У нас в Перу потрясающий шоколад и конфеты!
С ворохом подарков мы выходим из кафе. Ренцо заводит машину и зазывает нас в машину. Элизабет остается здесь, у кафе, ждать его: решено, что сын заберет ее на обратном пути, потому что наш отель находится в совершенно другой стороне, а салон авто не настолько просторный, чтобы все могли разместиться комфортно.
Мы долго и нежно прощаемся с нею на крылечке ресторана. Сейчас ее лицо походит на застывшую маску героини традиционной пекинской оперы, когда в былые времена женские роли там исполняли мужчины; кожа ее, кажущаяся дряблой и тонкой, напоминает белую муку или даже глину; сверкают застывшие стеклянные зрачки глаз – безо всякого выражения. Кажется, что эти глаза, обычно не упускающие и крошечной детали окружающего мира, сейчас смотрят куда-то внутрь. Что они там, внутри, видят? Пустоту? Хроническую усталость? Обиду и отчаяние, скопленные за годы человеком, который всю жизнь выживает в незнакомой, непривычной, анормальной для себя среде? Что видят эти глаза, обращенные внутрь себя?
Через стекло отъезжающей машины вижу, как Элизабет машет нам, но вряд ли она видит, как мы машем в ответ. В последние доли секунды, до того как наша машина скрывается за поворотом, я до рези в глазах всматриваюсь в ее темную фигурку, застывшую на крыльце одиноким пингвином перед огромным неумолимым айсбергом мутного лимского воздуха, с каждой секундой смыкающегося чернотою вокруг, множа черноту вокруг себя и становясь единой, монолитной, всеобъемлющей чернотою…
Беттина Геринг
Люпин среди кактусов, или Невроз по имени Герман
Разыскать Беттину Геринг было легче, чем уговорить сниматься: за те годы, что утверждалась телевизионная заявка на фильм, моя рыбка угодила в невод к другому ловцу – израильскому режиссеру Ханоху Зееви, снявшему тяжелый многочасовой и абсолютно правильный фильм о людях, чьи потомки так или иначе были связаны с Холокостом.
