Читать «Дети блокады» онлайн - страница 45

– Мальчик, вылезай отсюда! – более властно сказал мужчина.

– Отстаньте! – крикнул Витька. – Там мой Сенька! – В его голосе было столько отчаяния, что мужчина молча стал рядом с ним и матерью раскапывать кирпичные обломки.

Работа длилась уже несколько часов. Все очень устали. За это время еще дважды объявляли воздушную тревогу. Но бомбы рвались где-то далеко, за Балтийской железной дорогой, в стороне завода имени Молотова или «Красного химика».

Виктор уже ни о чем не думал. Руки машинально отковыривали очередной обломок, а сам он углублялся все дальше в образовавшийся проход. Поэтому, когда вдруг неожиданно появились ноги в больших ботинках и черных широких брюках, он замер.

– Здесь чьи-то ноги, – повернулся он к мужчине.

– Ну давай осторожно расчищать. Он, конечно, погиб, но ты, малец, не пугайся. Это война. Не повезло вашему брату, а вам, ленинградским ребятам, в особенности. Мы в клетке, а немец гоняет нас бомбами и снарядами из угла в угол. Кто в оккупации, может уйти в лес, перебраться к своим через линию фронта, а нам некуда…

Мужчина хотел освободить левую ногу погибшего из-под обломков, отодвинул ее в сторону, но она свободно вылезла из штанины и теперь сантиметров на пятнадцать оказалась длиннее правой.

Витька почувствовал, как у него ослабли колени и откуда-то из живота стал подниматься спазм. Он опустился на корточки, как и мать, и прижал голову к ее груди. Витька не плакал. Ему, как никогда, было плохо. Лицо позеленело. Потом молча, опершись на руку матери, он поднялся и, заплетающимися ногами побрел, едва не падая, ничего не видя перед собой.

– Ну, ну, сейчас посидишь и очухаешься, – тихо говорила мать, усаживая его на порожек машины «Скорой помощи», стоящей неподалеку.

Витьке сунули под нос вату с нашатырным спиртом. Он медленно вздохнул, ощущая приятное покалывание в носу.

– Поедем домой, – предложила мать.

– Не, ма, а как же они? Сенька, Гешка, Людка… тетя Поля, тетя Зина?

– Ну ладно. Давай подождем, – согласилась она.

Из развалин стали выносить трупы соседей Стоговых. Александра Алексеевна вместе с милиционером и каким-то мужчиной подходила к носилкам, всматривалась в лица, называла фамилии и имена. Она не позвала Витьку, когда увидела на носилках Сеню Фуражина. На нем не было синяков и ссадин, только были разорваны пропитанные кровью брюки.

– Какая обида! – сказала женщина в белом халате. – Его-то можно было спасти, если бы раньше откопали. Травма вены. Он умер от потери крови.

В том месте, где нашли Сеню, рухнувший свод арки образовал узкое свободное пространство, в котором, прижатые к стене, остались заживо замурованными мать и дочь. Это были женщина со странным именем Макадия и девочка Зульфия.

Каменный мешок, в котором они очутились, был настолько мал, что никто из спасавших не предполагал найти там людей. Когда его разбирали, оттуда раздался требовательный женский голос:

– Не лезьте сюда. Зульфия спит!

И едва женщина увидела свет и людей, она тихо запела колыбельную песню. Она не сопротивлялась ни тогда, когда из ее объятий забрали Зульфию, находившуюся в глубоком обмороке, ни когда вели к машине «Скорой помощи». Она продолжала петь тихо, но разборчиво, наверное теперь единственную на всю оставшуюся жизнь песню.