Читать «Дети блокады» онлайн - страница 41

Теперь они только по возрасту были детьми – по восприятию происходящего стали уже взрослыми. Настоящая война оказалась совсем не привлекательной, романтической, интересной. Она не допускала повторений неудавшейся атаки «красных» «белыми» или наоборот, в ней не было перемирия, отдыха днем или ночью. Она вся была несправедливой, потому что, отобрав довоенную беззаботность, навязала нужду, горе, разрушения, кровь и смерть.

Из жизни ребят выпали игры и шалости. Из общения исчезли смех и шутки. Теперь со взрослыми они чаще говорили о том, что еще не сделано и что надо, именно надо,а не хотелось бы сделать. Между собой они делились известиями с фронта от отцов и братьев, а также о том, что и где разрушено, взорвано, сгорело, кто пострадал от артобстрела или бомбежки.

Война приучила их и к крови.

…Однажды группа дежурила на посту МПВО под руководством уже знакомой им строгой Наташи. По радио завыла сирена, предупреждая о вражеском налете. Но вместо бомбежки начался артобстрел. Это безошибочно определил каждый из ребят.

Взрывы снарядов крупного калибра раздавались где-то рядом. Наташа приказала всем лечь на пол. И вовремя приказала. Близкий взрыв основательно встряхнул соседний дом. Осколки выбитых стекол долетели до противоположной стены комнаты. Девушка выждала минут пять после последнего взрыва и скомандовала:

– Пошли!

Они прибежали к деревянному дому раньше всех. Пожарных еще не было. Ближайший от дороги дом, с проломленной стеной и изрешеченный осколками, уже занимался изнутри огнем.

Наташа увидела на клумбе перед домом лежащую женщину, в спине которой торчал кусок фигурно вырезанной доски, вырванной из перил крыльца. Ребята замерли от ужаса. К женщине кинулась одна Наташа.

– Что стоите? Помогайте! – скомандовала она, стаскивая с себя санитарную сумку.

Ребята стояли как вкопанные. Кроме Эльзы и Витьки, никто не приблизился к раненой.

– Эльза, бери ножницы, режь кофту! – сказала Наташа и стала готовить бинты.

Но едва Эльза коснулась кофты, пропитанной кровью, руки ее обмякли, она побледнела и стала медленно валиться на бок. Витька едва успел ее придержать.

– Медуза! – с упреком прошептала Наташа, глянув на Эльзу. – Давай, Витя, режь ты!

Виктор, до этого с ужасом смотревший на окровавленную кофту, теперь больше испугался того, что и о нем могут сказать так же. Не думая, он начал кромсать мокрую ткань неудобными медицинскими ножницами.

– Вытаскивай доску, а я заткну рану тампоном, – приказала Наташа.

Это уже было выше Витькиных сил. Он протянул трясущиеся руки к доске и замер.

– Не, я не могу, – еле пролепетал он.

Наташа глянула на его испуганное лицо.

– Тоже мне… Тогда держи тампон. Как только выдерну доску, закрывай рану!

Витька взял большой комок марли и, едва Наташа протянула руки к доске, зажмурился. Он отчетливо услышал, как хлюпнула рана, и на ощупь опустил тампон, тотчас ощутив на руках теплую жидкость.