Читать «Держава (том первый)» онлайн - страница 7
Валерий Аркадьевич Кормилицын
Но грусть эта была недолгой. Всё равно они его предки. И он тоже Рубанов, к тому же — первенец, и носит имя Аким, а не какое–то там — Глеб.
И опять уютно тикали напольные часы, матушка играла на рояле. Горел камин. Брат возился с собаками. И когда одна из борзых подошла к креслу, где сидел Аким, и дружелюбно потёрлась о ногу, он вдруг понял, что вот оно — счастье, и с трудом удержал слёзы, повернувшись к стене и разглядывая блики огня на ней.
Всю свою жизнь будет он вспоминать тепло и уют домашнего очага…
Утром их разбудили рано.
По крыше барабанил дождь, и Акиму так не хотелось выходить в сырость улицы.
Глеб же, напротив, с нетерпением ожидал отьезда, приготовившись к нему ещё со вчерашнего вечера. Он был счастлив, что ехать в ландо придётся до самого уездного города, а оттуда, по железной дороге, до Петербурга.
— Ирина Аркадьевна велели одеваться теплее, — проверяла, застёгнуты ли все пуговицы на их пальто, гувернантка.
Перед парадным подъездом выстроились в ряд четыре экипажа. В один грузились вещи, в другой, весело толкаясь, две горничных. Швейцар и старичок–лакей в третьем. В напоминающем карету ландо с кожаным верхом, провожаемые нянькой и оставшейся прислугой, помолившись перед дорогой, разместились господа с гувернанткой.
Дождь разошёлся не на шутку.
— Это к добру! — кричала вслед старая нянька, прощально взмахивая рукой, а другой, стирая с морщинистого лица слёзы и капли дождя.
Ехали медленно, разбрызгивая колёсами грязь. Хмурые, серые тучи висели низко над землёй.
Рубановка встретила их унылыми от дождя домами, почерневшими мокрыми плетнями и выглядывающим из–под плаща старостой, стоявшим возле своего дома, на краю грязной дороги. Двумя руками он вцепился в плащ и, прощаясь, по–лошадиному тряс головой, развеселив этим Глеба до коликов в животе.
Аким же наблюдал за одиноким прохожим, пересекавшим дорогу. Поскользнувшись, и не успев зацепиться рукой за плетень, тот грохнулся в жидкую грязь колеи.
«Спасибо, Глеб не увидел, — подумал Аким, — а то ржал бы до самого Петербурга».
Вскоре проехали Рубановку, протарахтели по расшатанному мостику, отделяющему рубановские наделы от чернавских, и покатили дальше, провожаемые каплями дождя и криками галок на пашне.
Было печально и пусто.
Люди попрятались от непогоды в тёплые дома. Лишь изредка попадались лошади, со спутанными передними ногами, да грязные телята, привязанные длинной верёвкой к колышку и щипавшие травку на зеленях.
Подъезжая к уездному городу, на пересечении дорог у полосатого верстового столба, чуть не столкнулись со встречной двуместной коляской, из которой выпорхнула молодая особа, долго обнимавшая и целовавшая Ирину Аркадьевну.
Всю дальнейшую дорогу до самой станции, подняв вуальку, барыня прикладывала батистовый платочек к влажным глазам.
Станция была небольшая и мокрая.
На запасном пути, у насыпи с бревном, выполняющим роль шлагбаума, стоял разбитый товарный вагон. Дождь кончился и словно по команде из вагона вылетели куры во главе с цветастым петухом, и стали что–то выискивать рядом с рельсами. Иногда петух, обнаружив, на его взгляд, прекрасное стёклышко или сочного красного червяка, громко кудахтал, созывая клушек, и плотоядно склёвывал находку на их глазах, когда те слишком близко подбегали. Разочарованные клуши тоскливо расходились в разные стороны, ругая