Читать «Держава (том первый)» онлайн - страница 38

— Генералы защищают Русь–матушку от Запада, — высказал своё мнение Максим Акимович и глянул на брата.

— Мы видим, как живёт Запад, а что Россия? Россия отсталая страна, — перебил старшего младший брат.

— Россия — великая держава. Просто она идёт своим путём. Вспомни, Георгий, этого баламута, Герцена. Не успел помотаться по заграницам, как пережил глубокое разочарование и восстал против западного мещанства. Оказалось, что средневекового рыцаря заменил лавочник… В русском мужике он видел спасение от торжествующего мещанства.

— А ты вспомни Чаадаева: «Прекрасная вещь — любовь к отечеству, но есть ещё более прекрасное — это любовь к истине… Не через родину, а через истину ведёт путь к небу». Я тоже по–своему люблю Россию, но вижу, что народ наш ленив и необразован.

— А в то же время, поди, глянь на дворцы, которые он возвёл, и вспомни наших художников и писателей…

— Народ наш жесток и буен…

— Вот община и сдерживает эти черты, призывая к доброте.

— Народу нашему присущ национализм и самохвальство…

— И всечеловечность… Хотя и в национализме не вижу ничего плохого. Просто народ уважает себя. Мы — народ откровений и вдохновений! Мы обращены к бесконечности и будущему. Душа наша необъятна и безгранична, как широка и безгранична наша Земля.

— Максим, да ты поэт! — даже привстал с кресла Георгий.

— Просто я люблю РОССИЮ!

«Оттосковав» двенадцатимесячный траур, высший свет с Рождества и до Великого поста кружился в танцах на балах, посещал концерты, балеты, оперы, с частных приёмов шли на банкеты, с банкетов на ночные ужины.

Лишь царская чета почти никуда не выезжала из Александровского дворца в Царском Селе. Им было хорошо втроём с дочкой.

Молодая мать сама купала ребёнка, пела перед сном колыбельные песни, словом, наслаждалась своим материнством.

Полная счастья, она нарушала этикет двора, не приглашая к чаю великих князей и царских тётушек.

Особенно недовольна была царская сестра Ксения.

— Представьте только, — жаловалась своим дядькам, — меня, какая–то там провинциальная немка, не пускает к брату…

Дядьям такой расклад вещей не понравился.

С наступлением Великого поста, они без приглашения приехали в Александровский дворец.

Племянник только закончил чтение официальных бумаг и, не имея секретаря, сам заклеивал конверты. Услышав топот ног, глянул в календарь ежедневных встреч — на сегодняшний день аудиенций никому не назначено.

«Кто же это может быть?» — не успел подумать, как в кабинет влетели двое стоявших на посту часовых и грохнулись на пол. Следом ввалились любимые дядюшки.

Старший из них, Владимир, командир гвардейского корпуса и президенит Академии Художеств, без всякой гнилой дипломатии долбанул кулачищем по столу и генеральским голосом рявкнул:

— Ники! Разрази тебя гром. Что ты как старый дед сидишь во дворце?

— А что я должен делать, дядюшка? — удивился государь.

— Да хотя бы принять парад.

— И посетить со мной банкет, — встрял в разговор Алексей, необъятных размеров мужчина, обжора и бабник, а по–совместительству — генерал–адмирал российского флота.