Читать «Держава (том первый)» онлайн - страница 251

К обеду, бывшая государева рота в полном составе, во главе с полковником Кареевым, прибыла на станцию.

Дубасов глянул на высокое здание буфета и присвистнул, поразившись, как сумел вчера залезть на крышу.

Эта мысль всё время, пока ехали в пригородном поезде, штыком мосинской винтовки, колола его голову.

Выгрузившись на перроне Балтийского вокзала, привычно построились в колонну.

Знаменщик Антонов бережно вынес белое древко с золотым копьём.

Музыканты грянули: «Под знамя Павловцев мы дружно поспешим», и офицеры, чеканя шаг по каменной мостовой Вознесенского проспекта, направились к своему училищу.

Перед подъездом остановились и Антонов, волнуясь сильнее первогодка, передал ему знамя. И тот с трепетом, под звуки оркестра и треск барабанов, понёс знамя в подъезд родного Павловского училища, которое для старшего курса стало приятной, но перевёрнутой жизненной страницей.

Бывшие юнкера это чувствовали и потому без мальчишеского задора, чинно и без шума, уступая друг другу дорогу, стали входить в подъезд.

До вечера они находились в родных стенах училища и прощались с ним, обходя классы, столовую и спальную комнату. Под роспись в журнале получили по 300 рублей, и в сафьяновой коробочке каждому офицеру выдали знак об окончании училища.

Аким полюбовался небольшим золотым венком из лавровых и дубовых ветвей, увенчанных золотой императорской короной. На венок были наложены совмещённые золотые вензеля: сверху — Николая Второго, и под ним — Павла Первого.

Поцеловав знак, он прикрепил его на левую сторону гимнастёрки.

Вечером, кто жил в Петербурге, разъехались по домам, договорившись на следующий день встретиться в ресторане.

Впереди был 28‑ми дневный отпуск.

В ресторан Аким пошёл в белом офицерском кителе от старика Норденштрема, с золотыми погонами на плечах, и с золотым знаком на груди.

Юнкерская жизнь кончилась, начиналась офицерская.

Потом был званый ужин дома.

Отец, к зависти младшего сына, подарил Акиму офицерскую шашку.

Вытащив её из ножен, Аким полюбовался блеском стали и прикоснулся губами к лезвию.

Георгий Акимович саркастически хмыкнул. Они с супругой подарили молодому офицеру 1000 рублей.

— Весь Питер обсуждает 6 августа, и как офицеры отметили этот день.

— Дядюшка, — по–взрослому ответил ему Аким, — весь Питер всегда обсуждает Татьянин день…

— О-о! Юноша… Татьянин день — это святое, — вступился за студенческий и профессорский праздник Георгий Акимович, по привычке уцепившись за печень. — Это великий праздник просвещения…

— Чего-о?! — тоже саркастически хмыкнул старший его брат. — Это праздник больной профессорской печени, — развеселил Любовь Владимировну.

Младший обидчиво замолчал, но руку с печени убрал.

Глеб с матерью, разумеется, на деньги последней, преподнесли Акиму походный погребец.

Когда гости ушли, Аким с интересом рассмотрел подарок. Он даже потряс, определяя вес обитого оленьей шкурой и окованного жестью сундучка, который был менее аршина в длину и около трёх четвертей в ширину.

— Нужная вещь, — позавидовал брат. — Когда кончу Николаевское кавалерийское, мне такой же подари.