Читать «Держава (том второй)» онлайн - страница 59

— Не велено-с, — опять слышал в ответ.

И тут Акима бросило в жар: «Это Ольга, — понял он, отходя от парадной двери. — Поделилась своим женским счастьем с подругой», — перешёл на противоположную сторону, и стал глядеть на окна второго этажа старинного московского особняка, где в огромной восьмикомнатной квартире жили семьи Бутенёвых и Кусковых.

В одном окне свет не горел.

«Видно, комната Натали, — вздохнул Аким и, ссутулившись, пешком побрёл по тротуару, чтоб всё обдумать и остудить пылающую голову.

Он оказался прав. Именно из тёмного окна, чуть отодвинув портьеру, глотая слёзы, глядела ему вслед Натали.

«Ну почему, почему, почему… — комкала полученное от бывшей подруги письмо: «Мы любим друг друга», — произнесла заученную наизусть и тысячу раз повторенную в уме фразу, и не прошеные слёзы затуманили глаза. «Мы любим друг друга», — вытирала платком слёзы. — Ну и кто он после этого? Наглец и хам»… Но злости в сердце почему–то не было, а была любовь и тоска. Которая всё усиливалась и усиливалась, по мере того, как фигура Рубанова удалялась всё дальше и дальше. И переросла просто в невыносимую боль, когда силуэт любимого растаял в ночи: «Дура я. Дура. Следовало поговорить с ним. Может, Ольга всё наврала, — с мстительным удовольствием, на мелкие клочки порвала письмо и швырнула на пол. — Да нет. Так врать она не станет… Всё это было… Он целовал её губы и не вспоминал обо мне», — отойдя от окна, ничком бросилась на кровать, бессильно колотя кулачком безвинную подушку.

____________________________________________

1 декабря Рубанова назначили в караул Зимнего дворца.

Дежурным по караулам 1‑го отделения Петербурга на этот раз Ряснянский поставил капитана Лебедева, а рундом к нему — капитана Васильева, предоставив адьютанту полка дальше самому назначить трёх офицеров.

«Буду я ещё голову ломать», — ушёл в свою квартиру полковник.

Эльснеру ломать голову тоже особо не хотелось, поэтому, просмотрев старые списки, он записал начальником караула в Зимнем дворце поручика Яковлева и в помощь ему двух младших офицеров: Гороховодатсковского и Рубанова.

Морозило.

Стоя на разводе в первой линии, Аким переминался с ноги на ногу, и стучал сапогом о сапог.

— Испачкаешь голенища, — сделал ему выговор бывший портупей–юнкер Гороховодатсковский, на что Рубанов безразлично отмахнулся рукой.

«Тут жизнь рушится, — подумал он, — любимая видеть не хочет и на письма не отвечает.., а он с сапогами привязался».

В это время прозвучала команда: «Смирно!»

Важный Александр Иванович — капитан, а не повар, принял рапорт у своего друга, командира 2-ой роты, счастливой обладательницы дрессированного кота, и под гром оркестра повёл караул по Миллионной к Зимнему дворцу.

«Нам–то ещё недолго идти, — печатая шаг, размышлял Аким, — а вот Московскому полку или Финляндскому — целый час топать, — разглядывал бегущих по сторонам строя мальчишек. — Орут, радуются.., а как через десяток лет самим служить время придёт, ни одного не сыщешь: кто единственный кормилец, у кого врождённое плоскостопие, а кто слышит неважнецки, — мысленно ворчал Рубанов, уловив отменным своим слухом, что оркестр играть перестал, а улицу наполнил свист флейт и треск барабанов. — Ага! Это к Мошкову переулку подошли, вон уже горбатый мостик виден, а за ним и Зимний, — чётко отбивал шаг, подходя к казармам 1‑го батальона лейб–гвардии Преображенского полка. — Сейчас, согласно обычаю, наш оркестр грянет Преображенский марш, — вздрогнул от мощных звуков и подпел: «Знают турки, знают шведы», — караул вышел на Дворцовую площадь и остановился перед Комендантским подъездом.