Читать «Держава (том второй)» онлайн - страница 3

Прелесть тишины, как водится, нарушил Дубасов. Через пушистый снег пробрался к ёлке, подлез под неё и, зарычав медведем, обрушил на окружающих целый снегопад.

Дамы, согласно отработанному веками ритуалу, дико завизжали, затем засмеялись, отряхивая одежду, а виновник переполоха пострадал больше всех, по самую шею уйдя в рукотворный сугроб.

Уже в темноте побрели обратно.

Возчик успел вывести лошадей на дорогу и, сидя на облучке, ожидал загулявшую компанию.

Отдохнувшие лошади бодро пошли рысью. А вокруг волшебство зимней русской ночи… И лишь напоминают о близкой цивилизации мелькающие вдоль дороги телеграфные столбы. И безмолвие… Затерянной в глубине гиперборейской страны, равнины и горстки людей на ней.

Аким, сняв перчатку, накрыл ладонь Натали своей ладонью. Рука её была холодна, а муфта лежала на коленях.

— Натали, у тебя ледяная ладонь, — сжал её руку и к своему удивлению почувствовал исходящий от ледяной ладони жар, который тут же передался ему.

Он глянул на девушку и увидел две таинственные луны в её глазах.

— Натали, у тебя лунные глаза…

Задумавшись, она не ответила. Её ледяная рука пылала, передавая тепло Акиму.

А в лицо летел снег… и звёзды… и рядом лунные глаза… и зимняя ночь… и звон бубенцов… и тепло девичьей ладони… От которой у Акима пылали щёки и кружилась голова.

«Может это от быстрой езды? — думал он, точно зная, что тепло и дрожь, и счастье исходят от сидящей рядом Натали. — Неужели я её люблю?»

На миг показалось, что зима обернулась весной, и это не снег, а зацвели яблони… И он даже уловил их душистый запах.

А тройка ворвалась уже в пригород. Вновь промелькнул бесцветный в темноте кирпичный дом, с серебрившейся в лунном свете крышей со свисающими сосульками. Добродушный снеговик с ведром на голове плавно проплыл мимо них и растаял в темноте. Улица была бела и пустынна. Дети и пушистая оперная прима, дрыхли без задних ног.

Кучер остановил взмыленных лошадей на набережной Мойки у ресторана «Донон».

— Приехали. Вот и «Долдон», — внёс светлую струю веселья в сумрак ночи Дубасов.

— Не «Долдон», а «Додон», — поправил его подполковник.

— Сам ты долдон, — съязвил Зерендорф.

— А ведь я уже офицер, и запросто могу защитить свою честь на дуэли, — расплатился с Гераклом в извозчичьей форме Дубасов. — И вообще, какая разница: «Додон», «Долдон» или «Гвидон»… Главное, что забегаловка первоклассная, — остановился перед массивной дубовой дверью, которую тут же распахнул швейцар.

— Это наших часовых не дозовёшься, особенно твоего… как его…

— Моего денщика Петьку Ефимова, — жизнеутверждающе хохотнул на всю улицу подпоручик 145‑го пехотного, разбудив в ближайших двух кварталах всех военных старичков–пенсионеров.

Вымуштрованный, в отличие от Петьки Ефимова, швейцар в новенькой ливрее, с благообразной рожей, украшенной ухоженными пушкинскими бакенбардами, с почтением раскланялся с каждым посетителем.