Читать «День святого Жди-не-Жди» онлайн - страница 5

На первый взгляд между жизнью рыб и жизнью ракообразных почти нет разницы. Позавчера я видел, как омар прогуливался среди тюрбо и морских языков. Казалось, все они принадлежат к одному миру. Но, хорошенько поразмыслив, я понял, что между этими товарищами есть отличия. Омар — это не то же самое, что рыба! Все-таки морской язык не так уж далеко ушел от человека: вот что я теперь думаю. Но омар! Жить в панцире, другими словами, костью наружу, вне и вокруг себя: это ведь радикально меняет способ восприятия жизни! Постоянно чувствовать вокруг себя целое море; двигать клешнями; видеть, как перемещаются другие; подстерегать жертву: вот каковы, вне всякого сомнения, пролегомены всех размышлений омара.

Что касается рыб, я настойчиво продолжаю считать, что у них собачья жизнь, собачье сучьествование, напрочь лишенное индивидуальности. Однако субществование омара не является из-за этого менее ужасающим. Значит, это и есть жизнь? Эта тишина, тень, водоросли, эта свирепость на конце клешней, эти кровожадные доспехи? Только попробуем представить жизнь омара во мракости. А как умирают те, кто не попал в кипящий кухонный котел? Умирают ли они, омары, от старости? «Уходят» ли они покойно или отбиваются от смерти затвердевшими в результате запущенного артрита клешнями, в которые въелись кольчатые червяки? Догадывается ли он, омар, о своей грядухлой дисфункциональности? Не предпочел бы он стать, например, скатом с белыми крыльями и глазами на пузе? Или карабкаться на деревья и пожирать фрукты, как его коллега, кокосовый краб, животное проворное и зазубренное? Когда я говорю, что какое-то животное — такое или сякое, я даже мысленно не собираюсь давать ему субъективную оценку. Еще меньше, человеческую. Я намерен определить сам смысл его судьбществования. Я не получал писем из Родимого Города. Я упорно трудился. По вечерам, когда я возвращался, улицы казались мне такими матовыми. Я думал об отце, матери, братьях; потом о гепарде, которого видел в прошлый раз в Зоологическом Саду. Может показаться странным, но он по натуре — рыцарь. Каков скачок от гепарда к омару, хотя последний также носит доспехи.

Я представляю себе, что случится, если на земле останется один человек и один гепард. Оба шагают по поверхности планеты гордыми и свободными попутчиками. Вероятно, так оно и будет. Теперь представим себе, что какую-то катастрофу смогли пережить один человек и один омар. Горизонт затянут маревом. Изнемогающий человек освобождается от разбитых ботинок, от изодранных носков. Чтобы облегчить боль, он окунает кровоточащие ноги в море. Омар подбирается и откусывает ему большой палец. Человек, утратив способность кричать, склоняется к поверхности воды и говорит омару: «Омар, на этой опустошенной земле в живых остались мы одни! Мы — единственные живые существа во Вселенной, нам предстоит в одиночку бороться против вселенского бедствия. Омар, ты согласен заключить со мной союз?» Но животное пренебрежительно поворачивается к нему панцирем и направляется к другим океанам. Кто знает, о чем грезит омар? И что можно думать о его непостижимом суровществовании? Образ непреклонного и невозмутимого омара разрывает небо людей своими умонедоступными клешнями. Поверх туманных крыш, через открытое окно я словно вижу, как внезапно вскидываются его грозные клешни, смыкая и размыкая свои гигантские клещи для того, чтобы кромсать созвездия.