Читать «День непослушания. Будем жить!» онлайн - страница 117

И снова не успел. Когтистая рука мутанта рванулась вперед, целясь распороть горло добычи, и… отлетела в сторону, отрубленная сильным и точным ударом. А потом отлетела и голова нападавшего – Милка била мачете так, будто всю жизнь только и делала, как срубала головы «бабуинам».

Второй мутант напал уже на Милку – она встала перед Гладом, закрывая его, и, пока она расправлялась с первым нападавшим, успел полоснуть ее по животу, от левой груди и до самого пояса. Его острые, как бритвы, когти вспороли нежную человеческую плоть, лишенную защиты в виде шерсти либо панциря, и легко вскрыли брюшину, выпустив наружу колечки сизых кишок.

Милка охнула, но боли почти не ощутила. В то время как лапа мутанта вскрывала ее живот, ее рука с зажатым в нем мачете уже описывала полукруг, направляя клинок к голове врага. Он вошел точно в переносицу, с хрустом, с разбрызгиванием крови и глазной жидкости из налитых кровью глазных яблок. Милка била с такой силой, что верх черепной коробки просто слетел, срезанный, будто осколком крупнокалиберного снаряда. Мутант по инерции пролетел вперед и сбил Милу с ног – он был массивнее ее раза в два, а может, и больше, видимо, его прототипом явился взрослый крупный мужчина килограммов сто весом. На Милку он упал уже мертвым – с разрубленной черепной коробкой не повоюешь.

Мила стащила его с себя, села, поморщилась, прижав руки к животу. Кишки, вывалившиеся из живота, неприятно проскальзывали между пальцами и не желали влезать на место. Разорванный живот жгло, как раскаленным железом, дергало, будто кто-то ритмично касался его накаленным на огне гвоздем, а сквозь пальцы обильно сочилась кровь, унося сознание и саму Милкину жизнь.

Она попыталась встать, опираясь на мачете, рука на рукояти скользнула, и Мила едва не отсекла себе пальцы, в последний момент успев разжать их и спасти от ампутации. Тогда она стала подниматься, упираясь уже ладонями в асфальт, и остановилась только тогда, когда услышала рядом рев и мат Глада:

– Милка! Б…, дура! Лежать! Не вставать! Щас закончу этих пидоров мочить и тобой займусь! Пацаны, вали гадов! Вали!

Канонада стихла минут через пять. Милка уже лежала на асфальте, приложившись к нему, нагретому на солнце, мокрой от слез и крови щекой. Ей уже не было больно. Она плавала где-то далеко, в туманном забытьи, где нет ни боли, ни страха и всем только хорошо. Она не чувствовала, как ее взяли на руки и понесли. Она не слышала, как беспрерывно матерился, ревел, как разъяренный бегемот, ее господин. Только краешком сознания она отметила, что он жив, а значит – все хорошо. И счастливо улыбнулась. А потом окончательно потеряла сознание.

– Да выживет! – фыркнула Ксения, которая сделала последний стежок, зашивая длинный разрез на Милкином животе. – Башка цела, печень цела – а значит, все в порядке! Кишки я ей промыла, назад уложила – все ништяк! Будет как новенькая! Недельку отлежится – и будешь ее драть во все дыры! Только писк будет стоять! Так что не переживай. Все ништяк!