Читать «День (рассказы, эссэ и фельетоны)» онлайн - страница 9

"Все высшее общество Америки употребляет только чай Kokio

букет ландыша. Склады чаев Дубинина, Москва Петровка 51",

и:

"Отчего я так красива и молода?- Ионачивара Масакадо,

выдается и высылается бесплатно",

и:

"Покупая гильзы, не говорите: "Дайте мне коробку хороших

гильз", а скажите: ДАЙТЕ ГИЛЬЗЫ КАТЫКА, лишь тогда вы можете быть

уверены, что получили гильзы, которые не рвутся, не мнутся, тонки

и гигиеничны. ДА, ГИЛЬЗЫ ТОЛЬКО КАТЫКА".

Начав рвать и мять, мы все рвали и мяли слои времени, ломкие, как старые проклеенные газеты; рвали газеты, ломкие, как слои времени; начав рвать, мы уже не могли остановиться,- из-под старой бумаги, из-под наслоений и вздутий сыпалась тонкая древесная труха, мусорок, оставшийся после древоточца, после мыши, после Янсона, после короедов, после мучного червя с семейством, радостно попировавших сухим крахмалом и оставивших после себя микрон воздушной прокладки между напластованиями истории, между тектоническими плитами чьих-то горестей.

Литература - это всего лишь буквы на бумаге,- говорят нам сегодня. Не-а. Не "всего лишь". В этой рукомойне, пахнущей мылом и подгнившими досками, была спальня аптекаря Янсона; намереваясь жить скромно, долго и счастливо, он любовно оклеивал ее сбереженными с детства газетами,- стопочка к стопочке, пробочка к пробочке, ничего не надо выбрасывать, а сверху обои,аккуратный, должно быть, и чистый, обрусевший швед, он уютно и любовно устроил себе спаленку,- частный уголок, толстая дверь с тяжелым шпингалетом, под полом - свои, чистые куры. В смежной каморке, с балконом, с окном на закат, на черные карельские ели,- столовая-гостиная: молено кушать кофе с цикорием, можно, сидя в жестком лютеранском кресле, думать о прошлом, о будущем, о том, как уцелел, не сгинул, как растит лекарственные травы, о том, как пройдет по первому снегу в легких черных валенках. Вот достанет из сундука - и пройдет, оставит следы.

Мы сорвали всю бумагу, всю подчистую, мы прошлись наждачной шкуркой по босым, оголившимся доскам; азарт очищения охватил все четыре поколения, мы терли и терли. Мы правда старались: мы не жалели ногтей и скребков; местный магазин, пребывавший тридцать лет в коматозном оцепенении и никогда не предлагавший покупателям ничего, кроме резиновых сапог не нашего размера и карамели "подушечка с повидлом", в новую эпоху ожил и завалил полки продукцией "Джонсон и Джонсон"; Джонсоны против Янсона; а что же может поделать один Янсон против двух Джонсонов? Какие-то быстродействующие очистители и уничтожители - аэрозоли для стирания памяти, кислоты для выведения прошлого.