Читать «День (рассказы, эссэ и фельетоны)» онлайн - страница 3

А.Бенуа, современник Малевича, сам великолепный художник и критик искусства, писал о картине:

"Черный квадрат в белом окладе - это не простая шутка, не

простой вызов, не случайный маленький эпизодик, случившийся в

доме на Марсовом поле, а это один из актов самоутверждения того

начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое

кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через

попрание всего любовного и нежного, приведет всех к гибели".

За много лет до того, в сентябре 1869 года, Лев Толстой испытал некое странное переживание, оказавшее сильнейшее влияние на всю его жизнь и послужившее по всей очевидности переломным моментом в его мировоззрении. Он выехал из дома в веселом настроении, чтобы сделать важную и выгодную покупку: приобрести новое имение. Ехали на лошадях, весело болтали. Наступила ночь.

"Я задремал, но вдруг проснулся: мне стало чего-то страшно.

(...) Вдруг представилось, что мне не нужно, незачем в эту даль

ехать, что я умру тут, в чужом месте. И мне стало жутко".

Путники решили заночевать в городке Арзамасе.

"Вот подъехали наконец к какому-то домику со столбом. Домик

был белый, но ужасно мне показался грустный. Так что жутко даже

стало. (...) Был коридорчик; заспанный человек с пятном на щеке,

пятно это мне показалось ужасным,- показал комнату. Мрачная была

комната. Я вошел,- еще жутче мне стало.

(...) Чисто выбеленная квадратная комнатка. Как, я помню,

мучительно мне было, что комнатка эта была именно квадратная.

Окно было одно, с гардинкой красной... (...) Я взял подушку и лег

на диван. Когда я очнулся, никого в комнате не было и было темно.

(...) Заснуть, я чувствовал, не было никакой возможности. Зачем я

сюда заехал? Куда я везу себя? От чего, куда я убегаю? Я убегаю

от чего-то страшного, и не могу убежать. (...) Я вышел в коридор,

думал уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и

омрачило все. Мне так же, еще больше, страшно было.

Да что это за глупость,- сказал я себе.- Чего я тоскую, чего

боюсь?

- Меня,- неслышно отвечал голос смерти.- Я тут.

(...) Я лег было, но только что улегся, вдруг вскочил от

ужаса. И тоска, и тоска,- такая же духовная тоска, какая бывает

перед рвотой, только духовная. Жутко, страшно. Кажется, что

смерти страшно, а вспомнишь, подумаешь о жизни, то умирающей

жизни страшно. Как-то жизнь и смерть сливались в одно. Что-то