Читать «Демоны Боддеккера» онлайн - страница 124

Плечи у меня поникли, руки бессильно упали вдоль боков. Интересно, вяло размышлял я, что могло бы сбить старика с наезженной колеи — крики «Пожар!», «Снайпер!» или «Джихад!»?

— А потом мы научили людей хотеть. Но не просто хотеть то, что мы продавали — этого было недостаточно. За многие годы мы научили их хотеть то, чего у нас нет — и так сумели продержаться на плаву в черные времена, наставшие в начале века. Мы научили их хотеть вещи, которых не существует — научили просить о вещах, которых обычными путями не получить, — так что нам пришлось их выдумывать. Мы создали бум для инвесторов и предпринимателей — и, силы небесные, нашлись тысячи и тысячи тех, кто не смог выдержать новые требования. Но это сделали мы, Пембрук-Холл, и все рекламное сообщество. Мы научили мир мечтать о вещах, которых в нем нет и которые ему абсолютно не нужны. Мы научили мир мечтать о розовато-лиловом Пикассо. И тем самым мы поддержали мировую экономику, помогли ей продержаться на плаву и достичь нынешнего процветания. Это было чудо, Боддеккер, самое настоящее чудо, но никто не осознает этого и не восхваляет нас. Никто не ценит нас по заслугам.

Левин покачал головой и поднялся.

— Вот это и плохо в современном мире. Он не ценит того, что получил, те чудеса, которые мы ему подарили. Всегда находится какое-нибудь усовершенствование, что может работать лучше или быстрее того, что есть. Ничто не вечно, все появляется и через несколько секунд исчезает.

Я уже не думал, как прервать этот поток сознания. Повинуясь шальному импульсу, я обшаривал глазами стол Левина, подыскивая, чем бы размозжить ему голову.

— Мир прогнил насквозь, Боддеккер. А ты не знал? Он прогнил, потому что теперь ему ничем не угодишь. Все ему недостаточно хорошо. Ему всего недостаточно. Даже сама жизнь — и та нехороша, потому что могла бы идти быстрее и лучше. А уж коли твой сосед обзавелся новой печенью, ты должен из кожи вылезти, но и сам ее раздобыть. Потому что нельзя же, чтобы сосед пережил тебя… А если кто-то явно будет жить дольше и лучше — ну, тебе ничего не остается, кроме как впасть в ярость и написать какую-нибудь гадость, чтоб и ему хреново стало. Только поосторожнее — потому что этот счастливчик тогда может в следующий раз пересадить себе твою печень.

И что стало с чувством локтя? Что стало с инстинктом, который сплачивает соседей, а не озлобляет их друг против друга? Почему мы поклоняемся не богам, а наркотикам или эстрадным певцам? Почему никто не хочет быть самим собой, а все стремятся стать певцами или еще кем-то, кем они вовсе не являются?

На глаза мне попался ноутбук Левина, после чего рука дернулась сама собой. Я сжал кулак, чтобы сдержаться. Пот разъедал глаза. Переобщался я с Дьяволами, вот в чем беда.

— Мы утратили умение сопереживать, соучаствовать в чужой судьбе. У нас теперь полно специальных спреев для интимных мест — чтобы избежать каких бы то ни было обязательств и не дать адвокатам в залах суда сожрать наши яйца. И у нас есть механические заменители секса, которые превратили мастурбацию, освященную веками традицию, в нелепый пережиток. Когда все это кончится? Мы учим наших детей смеяться над слабостями и боготворим тех, для кого слава — лишь мимолетный эпизод. Когда все это кончится, Боддеккер? Когда все это кончится?