Читать «Демоны Антарктоса» онлайн - страница 16

Арктический холод начал просачиваться сквозь стены старинного дома, заставив Уитни спуститься в подвал. Если бы не большое количество электрооборудования и не дизельный генератор, который удалось подключить к отопительному котлу, девушка наверняка бы погибла. Повозиться пришлось изрядно. Лишь через несколько часов Уитни смогла подсоединить шланг так, чтобы он не тек. К счастью, котел был полон масла, а генератор находился в доме, причем отработанный газ выводился наружу, иначе она быстро задохнулась бы. С помощью генератора Уитни включила электрический обогреватель и поставила регулятор почти на минимум, решив экономить топливо: неизвестно, сколько времени она просидит здесь… Еды ей хватит на месяц; если постараться, то на три. Днем подвал освещало ослепительное солнце, проникавшее сквозь крохотное окошко, в пасмурную погоду — приглушенное сияние снегов, вечером девушка зажигала свечу, и мерцающее пламя было единственным, что скрашивало ее одиночество.

Она круглые сутки не снимала арктический костюм и вишневого цвета стеганую куртку на гусином пуху. Иногда, чувствуя себя нелепо, Уитни скидывала ее. Но ненадолго — непобедимый холод быстро давал о себе знать. Ночью она забиралась в спальный мешок — внутри он нагревался до сорока градусов по Цельсию. Тихое гудение генератора убаюкивало ее, и она много спала. Продукты ела холодными, прямо из банок. Что было хуже всего, так это стоявшее в углу зловонное ведро, которое превратилось в туалет.

Дни тянулись томительно. Уитни несколько раз перекладывала запасы, приборы, вещи, лишь бы не сидеть без дела. Она знала, что иначе займется самокопанием и это будет началом конца. Но однажды, когда она в десятый раз перебрала пять пар термоносок, ее мысли просочились сквозь старательно возведенные барьеры. Сперва воспоминания были приятными: о том, как она вместе с родителями ходила в Музей науки в Бостоне или на матчи «Ред сокс» в Фенвее, как исследовала американский Стонхендж в Салеме, в родном Нью-Гемпшире… Детские впечатления дарили радость и на некоторое время отвлекли ее от мрачной реальности.

А потом веселые мгновения улетучились… И она осталась наедине с недавним прошлым. Со своей болью. С тем, кто ее причинил.

Уитни не могла больше сопротивляться нахлынувшей тоске и, пытаясь отогнать мысли о самоубийстве, запела «О благодать», а потом повторила снова и снова. Это был любимый гимн ее отца.

— Где ты сейчас, папа? — спросила она вслух.

Ее положение становилось все тяжелее. Еда заканчивалась. Из ведра отвратительно пахло. Что ж, скоро иссякнет топливо для генератора, и тогда мерзкий запах станет самой меньшей из ее проблем. Если бы она догадалась прихватить с собой календарь и отмечать в нем прошедшие дни, то знала бы, что минул уже целый месяц.

На тридцать первый день одиночного заключения Уитни поняла, что больше не вынесет, и разрыдалась, как ребенок, спрятав лицо в складках спального мешка. Она плакала без конкретной причины, обо всем сразу, и слезы текли по ее щекам несколько часов кряду. А потом она уснула.