Читать «Декамерон шпионов. Записки сладострастника» онлайн - страница 4

Как писал патриот и разведчик князь Петр Вяземский:

Бог метелей, бог ухабов, Бог мучительных дорог, Станций — тараканьих штабов, Вот он, вот он, русский бог.

В наши дни, когда мы вроде бы породнились с Западом, появился шанс заменить грубые зелья изысканными напитками, вот и сейчас я пишу, прихлебывая шотландский виски, истинный молт «Singleton of Auchroisk», сия деревушка залегла в долине реки Спрей, около местечка Малбен. Боюсь, что ты ее не визитировал, но если случится посетить после Воскрешения Мертвых те края, не упусти случая, попробуй ключевой воды из ручья «Колодец Дори», на ней и изготовляют этот дьявольски вкусный напиток из Очройска, что на древнегэльском (язык шотландских кельтов, на котором, сильно поддав, говорят и в Сызрани) означает «Брод через поток» — так пойдем же по этому броду наперекор бурному потоку Судьбы, наперекор всему, смакуя вместе с молтом модных у нас куртуазных маньеристов:

О Ельцине, Зюганове, Попове Неудержимо говорили вы. Я слушал вас, прилежно сдвинув брови, С внимательным наклоном головы…

Я медленно пытаюсь ввести тебя в курс дел, Джованни, дабы подвести тебя к своим десяти дням, исполненным страсти и муки. Хотя порой мне кажется, что смерти нет, и все мы просто странно и необъяснимо перемещаемся во времени и пространстве, в своих Флоренциях, Италиях и Московиях, если они существуют. Не закадычными ли друзьями мы пировали вместе, Джованни? В компании с Данте Алигьери и Александром Пушкиным, который читал: «Мы пили — и Венера с нами сидела, прея за столом. Когда ж вновь сядем вчетвером с бля…., вином и чубуками?»

Нет, тут еще не чума, но воздух колышется от дурных предчувствий: несчастны не только обнищавшие, жадно поглядывающие на гусиные паштеты в недоступных магазинах, но и богатеи, которые отстреливают друг друга, как бешеных собак, бросаются в бега и совсем не испытывают радости жизни — joi de vivre. А что важнее joi de vivre? Несчастны все человеки, даже олигархи — разве можно быть счастливым одному, когда до безумия тошно всем остальным?

И не только в этом дело, Джованни, а в том, что мир вещей — это не пир души. Ведь душа тянется к прекрасному, к высокому штилю поэзии, к игре кисти Рафаэля и Босха, к путешествиям вокруг света и любованию несравнимой природой. Но нет времени на наслаждение (лишь иногда — лепестки любви), все закручено и выкручено бешеным темпом работы, нежные бифштексы застревают в глотке, небывало прекрасные плечи и блестящие глазки лишь пролетают мимо губ.

Увы.

Спешим и спешим… куда? Возможно, я заблуждаюсь, Джованни, сверху тебе виднее, впрочем, и для меня Сызрань с воздуха казалась милой. Но я все хожу вокруг да около, как блудливый кот вокруг раскаленной сковородки с завлекательной мышью, хотя, будучи проницательным, ты, конечно, усек, что имеешь дело с авантюристом, а точнее, с прожженным и хитроумнейшим шпионом. Посему, пока мы еще не встретились в райских кущах или на пути к ним, видимо, стоит чуть-чуть расширить монолог о себе, не слишком усердно вешая лапшу на уши, но и не умаляя собственных заслуг перед человечеством.