Читать «Дежурные по стране» онлайн - страница 180

Парламентарии не сводили глаз с парней, стоявших на сцене.

— Разве это нормально? — задавались вопросом именинники. — День Ивана Купалы — в июле, а они его на январь перенесли. Летний праздник в зимний период — это не есть хорошо. Обливанье, понимаешь, устроили. Жарко им что ли?

Волоколамову стало холодно, но это было привычное состояние его рассудка, поэтому он быстро унял дрожь в теле и ударил:

— Демократический режим в Соединённых Штатах Америки — это образец для подражания.

Зрительный зал взорвался негодованием.

Выкрики из партера:

— Шпион!.. Прихвостень Запада!.. Валера Новодворский!.. Сам же только что говорил, что НАТО у наших границ!

— Кажется, приплыли, — подумал Лимон.

— Блин, зря я его облил, — мелькнуло в голове у Бехтерева.

Волоколамова не задели обидные реплики парламентариев. Он улыбнулся своей обычной холодной улыбкой и парировал:

— НАТО угрожает не государствам, а тоталитарным и авторитарным режимам. Войска Североатлантического альянса несут народам вольность и покой. Да, они вооружены, но пусть вас это не пугает. Добро должно быть с кулаками. Если честно, то я смутно помню, что я подразумевал, когда говорил о том, что от наших границ до воинских подразделений НАТО подать рукой, так как был пьян. Договариваю. Считаю, что мы должны протянуть им руку и затянуть их к себе, так как рука Северного альянса — это дружеская рука помощи. Если они войдут к нам, то мы не протянем ноги, как полагают крикуны из партера, а протянем долго, очень долго протянем как свободная страна с либерально-демократическими ценностями. Надеюсь, что я поставил партер на место. Уважаемые горлопаны, для общего развития довожу до вашего сведения, что в борьбе это называется — поставить в партер.

К сцене подошла красивая девушка. Из её больших и добрых глаз исходило мягкое сияние миротворца. Вся она была какая-то лёгкая и прозрачная. На страдальческом лице девушки выделялись небесно-голубые жилки. Классическим пропорциям её тела могла позавидовать музейная Венера. Она была одета в бирюзовое платье. Серебряный ремень подчёркивал стройность её стана.

— Опустите, пожалуйста, микрофон и наклонитесь ко мне, — обратилась девушка к Волоколамову.

У Бехтерева и Лимона, стоявших позади Волоколамова, началось активное слюноотделение, какое бывает у людей, когда они подумают об уксусной эссенции. Их сердца бешено забились в грудных клетках, как это случается с вольнолюбивыми птицами, которых запирают в золотые клетки. Когда сирена поманила Леонида чарующим голосом, Бехтерев и Лимон уже ревновали её ко всему городу. Эволюционный процесс, который, по мнению Дарвина, сделал из обезьяны человека, лёг на обратный курс. Бехтерев и Лимон глупо улыбались и деградировали на глазах.

Волоколамов спиной почувствовал неладное. Повернувшись к товарищам передом, к думской нимфе — задом, он застал Бехтерева в стадии первобытного охотника за мамонтами. Что касается Лимона, то его выдвинутая челюсть, покатый лоб и ярко выраженные надбровные дуги свидетельствовали о том, что он удрал гораздо дальше Ивана, — в ту доисторическую эпоху, когда мужчин ещё называли самцами. Но Волоколамов недалеко ушёл от своих товарищей. Он стоял рядом и спас их от сетей парламентской музы, бросив: