Читать «Дежурные по стране» онлайн - страница 14

— Так-то с Краснотуганска, а вообще-то, — Он осёкся, когда увидел устремлённые на него сочувствующие взгляды, поэтому не стал распространяться о том, как в своих грёзах поедал синюю землянику и ночевал в лунном кратере. — Я ведь шучу, а вы и поверили. Пойду на пары, устал я с вами.

— Так тебя никто не держит, — расплылся в улыбке Магуров. — Иди, братишка.

— Я бы с радостью, да не могу. Ваша злоба мне с места сорваться не даёт. Вроде все хорошие люди, а цепляетесь друг к другу. Дайте уйти, пожалуйста. — Женечкин увидел, что его вновь принимают за сумасшедшего. — Шучу, пацаны. Вот вы и опять поймались… Конечно, могу уйти, но уже передумал. Я ведь непостоянный — поймите! — На лице Вовки неожиданно появился испуг, хотя для появления страха не было никаких предпосылок. — Вы меня, Пузырь и Митроха, простите, что я какую-то фигню сморозил. У меня ведь ветер в голове. Так мама с папой говорят. Мне их всегда жалко, что я у них такой… А за друзей ваших не переживайте. Они достойно погибли.

— Кто дал тебе право рассуждать об этом? — с негодованием спросил Пузырь.

— Да ведь понятно же! — вскрикнул Женечкин и, согнувшись, схватился за сердце…

Глава 4

Июль 95-ого года. Гражданская война.

Уже полгода в республике не затихали бои. В чеченское пекло вводили свежие батальоны, и древние горы Кавказа сотрясались от топота армейских сапог. Танки, бронетранспортёры, боевые машины десанта, пушки и миномёты полосовали израненную землю адской сталью смертельных снарядов, не зная, не желая даже знать, откуда проклюнутся зёрна безжалостных воинов, засеянных на пашне Ареса, фанатично преданных делу убийства, своим полевым командирам и скрытной тактике ведения боевых действий, которую называют партизанской.

Мобильные отряды вооружённых до зубов сепаратистов под покровом ночи спускались с гор, терзали занятые федералами города и аулы, убивали предателей, собирали у информаторов сведения о перемещении вражеских колонн и уходили в своё звериное логово зализывать раны, полученные в непродолжительных стычках с частями российской армии. В этой войне не было передовой, широкомасштабных наступлений, фронта и тыла. Здесь правили снайперы, лесные растяжки, фугасы и мины.

Не знал русский солдат, за каким холмом, за каким домом, за какой скалой ухнет предательский выстрел и пробьёт сердце навылет. Вскрикнет боец, раскинет руки, и навсегда притянет его к себе мать сыра земля — колыбель рождения и ложе смерти.

Мудрые горы молчали и устало наблюдали за теми, чья жизнь настолько быстротечна, что покой и простое человеческое счастье не успеют стать для многих мерилом могущества племени людей. Свидетели незапамятных времён жалели загнанных на бойню солдат, мирных жителей, но вмешаться не могли, потому что вмешаться — это похоронить всех до единого. Им оставалось только наблюдать, как одни, успев прикоснуться к тайнам мироздания, будут пытаться образумить других, страдать от безуспешности своих попыток и, умирая, уносить с собой Знание.

У незнакомого большинству россиян чеченского посёлка, на безымянной высоте располагался блокпост.