Читать «Девять писем об отце» онлайн - страница 41

На пороге комнаты стоял старожил Ребров. В зубах его дымилась папироса, дым ел ему глаза. Осмотрев чемоданы и их обладателей, Ребров сказал: «Вы, уважаемые, катитесь-ка отсюда по-хорошему. Народ вы шустрый, носатый, пробьетесь. А тут, видите ли, люди живут, трудяги».

Он перебрал костыли и повел бровью на дверь: «Ну!».

Эдик робко протянул направление из месткома. На шум вышла комендант студенческого общежития Зоя Ефимовна, женщина с багровым лицом и хриплым голосом. Ребров бросил:

– Зоефимна, разберитесь с этими. Какие-то неврастеники, нарушители паспортного режима.

Она посмотрела сквозь Реброва и сказала вновь прибывшим:

– Давайте направления.

Ознакомившись с бумажками, Зоя Ефимовна скомандовала:

– Ну, тройка борзых, занимайте свободные койки. Живите и не дурите тут у меня. Водку не пить, не курить, девок не водить. Все ясно? – а после короткой паузы добавила, – дайте папироску.

«Тройкой борзых» были студенты первого курса Ленинградского педагогического института: Ися Шейнис, Эдик Малиенко и Коля Резников. Коек было двадцать, и пока что занято было не более половины. Так что выбрать было из чего. Другими достопримечательностями комнаты оказались голландская печь в дальнем углу и мебель, оставшаяся еще со времен военного коммунизма.

Через пять минут друзья беседовали с Ребровым. Теперь уже мирно.

– Даю азы, – говорил ветеран, – главное – не иметь хвостов, не завалить сессию. А там – госы, и вас вышвырнут, никто не задержится. В остальном – не теряйте времени, мальчики. Жизнь коротка, а студенческая жизнь еще короче. Хватайте все. Не слушайте демагогов. Скоро все они к ночи начнут собираться. Так что лучше обмыть ваш приход сейчас. Ты, очкарик, беги в гастроном. А ты, скелет, наведи тут порядочек. Идет? Ну, то-то.

Вечером новобранцев, уже с трудом вязавших лыко, отнесли в умывальник и уложили лицами в раковины. С шумом пошла вода. Посвящение состоялось.

Комната быстро заполнялась жильцами. Ребята перезнакомились с историками, математиками, биологами. Соседом Исая по койке оказался Арнольд Стуканов. Насмешливый Арнольд был из «историков», и их последующая дружба и шутливое противостояние «филологов» и «историков» взяли начало из соседства-противостояния этих коек.

Друзья быстро освоили бытовые условия нового жилья, которые, помимо длинного коридора и безразмерной, всегда шумной комнаты, включали еще новую четырехэтажную баню напротив общежития. Ходили туда по субботам, веселились, пели песни.

Утро проводили на лекциях и занятиях. Шейнис стал душой компании, и его предложение расположиться «на галерке» было с радостью подхвачено друзьями. На задних рядах можно было заниматься чем угодно. Оставалось только удивляться, как эти «занятия» не мешали Исаю записывать лекции и блестяще сдавать экзамены.

После первой пары, в любую погоду, будь то ветер, дождь или снег, нараспашку выбегали из подворотни и мчались через дорогу в институтскую столовую. Завтракали в буфете с витринами. Из закусок филологи довольствовались постоянным набором: винегрет, студень или треска в томате.