Читать «Девятый ангел» онлайн - страница 48

– Дядя Паша, где ключ?!

– Тихо, младший, не тряси ее так. Вот ключ. – Павел-старший ненадолго попадает в поле зрения, смотрит с жалостью и, кажется, виновато, а потом говорит шепотом: – Ей бы на свежий воздух. И вообще…

И вот уже не перина из ангельских перьев, а руки. Держат крепко, прижимают. Он боится, что ей больно, но ей не больно – просто слабость. И пусть бы выключили звук. Вот этот вой, словно звериный, но страшнее, пусть бы выключили.

– Павел, да оттащи ты его от этой падали! Зашибет же! Насмерть зашибет, кого судить потом будем?! – А это Петр Иванович. Вот и старшему следователю Самохину нашлось место в ее галлюцинации. – Гражданин Трофимов, вы меня слышите?! На пятнадцать суток захотели?! – Петр Иванович орет, стараясь перекричать и звериный вой, и яростное рычание Трофима, и отчаянный крик Макса…

– Чернов, она живая! Слышишь ты меня?! Обе девочки живы! Да не хватай ты ее, «Скорая» уже едет. А ты чего стал, парень? – А вот и сам Петр Иванович. Склоняется над Юлей, зачем-то трогает лоб, словно у нее температура, а не галлюцинации. – Неси ее наверх, там «Скорая», и вообще… нечего ей здесь. Откуда листьев-то столько, а? Ну, что за дело такое?! Куда ни сунься – всюду эти чертовы листья! Да неси уже, неси!!!

– Слышишь, Юлька? Мы идем наверх. Там рассвет и солнце. Ты же любишь солнце?

Любит. И солнце любит, и Павла. Можно даже признаться, раз уж такая забавная галлюцинация. Настоящему бы не призналась ни в жизнь. Потому что глупо и скоропалительно. Сутки знакомства всего – какая тут любовь?..

– Да ты что?! – Он улыбается. Понравилось ее признание? – А я боялся, что не посмотришь теперь даже на меня.

– Почему? – Ей ведь и в самом деле интересно, почему он так думает.

– Потому что меня с тобой рядом не оказалось. В подвале… – Он все еще улыбается, но ему больно. Юля чувствует его боль, как свою. Глупый какой. Зачем ему в тот подвал… А ей бы конфету или еще лучше шоколадку.

– Шоколадки нет, есть сахар. Дать? – Вслух, что ли, сказала?

Сахар вкусный, тает на языке крупинка за крупинкой. И так же, крупинка за крупинкой, возвращаются силы и память. И осознание, что вот это все на самом деле, что все закончилось.

Пореветь бы, вот в голос пореветь – белугой! Но стыдно. И Павла стыдно, и этого доктора со «Скорой». Докторов несколько, но второй сейчас в подвале с Яной. И Макс с Яной. А остальные с тем, кто когда-то был человеком, но переродился, зорко следят, чтобы не сбежал, чтобы даже не шелохнулся. А он и не сможет, накинутая Юлей золотая сеть не позволит. Никто ее не видит, только он. И видит, и чувствует. Жуки под кожей – вот какое это чувство…

Это было удивительно красивое место – с белоснежными лебедями. Юля стояла у самой кромки воды, крошила батон, любовалась птицами. На плечи легли горячие ладони. Павел всегда был горячее, чем она. Вот такой отличный метаболизм. А она в последнее время постоянно мерзла. Ее собственный метаболизм после подвала дал сбой.

– Пойдем, Петр Иванович приехал. – Павел накинул ей на плечи свою олимпийку, поцеловал в висок. – Пойдем, остальные уже собрались.