Читать «Девятая рота (сборник)» онлайн - страница 122
Юрий Коротков
– Простите, но саксофон изобрели не в Америке, – не выдержал Мэлс. – Его сконструировал мастер Сакс в Бельгии в 1842 году…
– А американцы взяли на вооружение, чтобы расколоть дружные ряды советской молодежи! Я хочу прочитать, что пишет об американском джазе великий пролетарский писатель Максим Горький… – Катя открыла книгу на закладке и с выражением начала: – «Точно кусок грязи в чистейшую прозрачную воду падает дикий визг, свист, грохот, вой, рев, треск; врываются нечеловеческие голоса, напоминая лошадиное ржание, раздается хрюканье медной свиньи, вопли ослов, любовное кваканье огромной лягушки… это играет оркестр безумных, они сошли с ума на сексуальной почве, а дирижирует ими какой-то человек-жеребец, – ткнула она пальцем в Мэлса, – размахивая огромным фа… огромным фаллосом…» – выговорила она с ударением на втором слоге.
– Фаллосом, – поправил Мэлс.
– Вам виднее, Бирюков, – язвительно ответила Катя. – Это вы им размахиваете, а не я!
По рядам аудитории, как по клавишам, пробежала волна – каждый тихонько спрашивал соседа, тот пожимал плечами и спрашивал следующего. Сидящая с краю девушка открыла словарь, прочитала, торопливо прикрыла ладонью написанное и с ужасом посмотрела на Мэлса.
– «Это музыка для толстых, – продолжала Катя. – Под ее ритм толстые люди, цинически двигая бедрами, грязнят, симулируют… извините, товарищи… акт оплодотворения мужчиной женщины»! – она захлопнула книгу и продемонстрировала обложку. – Вот что пишет о джазе буревестник революции! И этой музыке для толстых служит теперь наш бывший товарищ, стиляга Мэл!.. Кто хочет высказаться? – она оглядела аудиторию.
В зале стало тихо. Катя, резко повернув голову, выхватила взглядом одного из студентов.
– Он ставит себя выше других, – покорно сообщил тот и сел.
Катя глянула на девушку.
– Он дал мне списать контрольную по математике, – опустив глаза, призналась та. – И этим толкнул меня на нечестный поступок.
Катя перевела взгляд на толстяка в верхнем ряду.
– Он… а он… он даже завтрак в столовой не доедает! – выкрикнул тот.
– Я думаю, все понятно, – подытожила Катя. – Какие будут предложения? – она нацелила взгляд на одного.
– Предлагаю объявить выговор…
Катя перевела требовательный взгляд на следующего.
– Строгий выговор…
Она глянула на третьего.
– Строгий выговор с занесением в личное дело… – упавшим голосом сказал тот.
– Мне кажется, я попала в политическое болото, где процветают мягкотелость и примиренчество, – зловеще понизив голос, медленно произнесла Катя. – А может быть, здесь еще кто-то по ночам танцует на костях?.. – нависла она над притихшим залом. – Как говорит товарищ Сталин: наше общество не карает оступившихся людей – оно дает им шанс встать на путь исправления. Именно поэтому, чтобы предостеречь его от непоправимых уже шагов, я предлагаю исключить товарища Бирюкова из комсомола и отчислить его из института! – раздельно произнесла она.
За стеной с грохотом рухнула пирамида, и в аудитории наступила гробовая тишина.
– Может быть, вы хотите что-то сказать в свое оправдание? – обернулась она к Мэлсу.