Читать «Девушка конец света» онлайн - страница 44

— Завтра утром? Куда?

— На пароме из Инчхона в Китай, в город Тяньцзинь. У меня там друг живет. Сестра, я и по-китайски говорю. Чуть-чуть.

Я убрала жестяную коробочку в сумку и помахала рукой молодоженам, вышедшим из машины. Они весело засмеялись и помахали в ответ. Чон Хён попрощался с ними. Проводив взглядом удаляющуюся парочку, я спросила у него:

— Интересно, в Китае тоже есть несколько степеней вежливости в языке?

— Нет, но речь там делят на официальную и нет. Куда теперь? — спросил он, снимая машину с ручного тормоза.

— Домой.

— Адрес тот же?

— Ага.

Я вжалась в кресло и снова уставилась в окно. Однако Чон Хён, вместо того чтобы ехать, стал возиться с камерой. Я посмотрела, не хочет ли он повернуть ее в мою сторону.

— Что ты делаешь?

— Камеру выключаю.

— Зачем?

— Но это же смешно! Мы с тобой. А если ты снова заплачешь? Вдруг кто из знакомых увидит, что тогда?

— Оказывается, это смешно?! Мне все равно, делай что хочешь.

Некоторое время я смотрела в окно, потом резко выпрямилась и выпалила:

— Да ты же просто испугался, что твоя новая подружка увидит.

— Нет.

— Ты, оказывается, более предусмотрительный, чем кажешься.

— Я же сказал, что нет.

Хотя Чон Хён и сказал «нет»… Всю оставшуюся дорогу до дома я говорила о великолепном сопрано, которое мы слушали недавно на дороге Соволь-киль. О том, как этот прекрасный голос успокоил мою израненную душу. О том, что, пока я слушала арию и думала о красоте городских огней, мерцающих вдалеке, ко мне вернулась вся тоска одиночества, которую я переживала весь год, и захлестнула меня. О том, как долго внутри меня жила память о нашем расставании. О том, что, пока звучала ария и даже после того, как она закончилась, я радовалась ветру, который хлестал меня по лицу. А потом я вспомнила, как наблюдала на рассвете за алыми языками пламени, за черным дымом и летящими снизу струями воды. И о случайно прочитанной строчке письма, которое мне встретилось вскоре после этого. «Моему отцу и папочке», — начиналось письмо. «Папочка, я по тебе очень скучаю. Это единственное, что сейчас есть в моей душе. Очень хочу тебя увидеть, папочка. Пожалуйста, хотя бы приснись мне. Я обниму тебя всей душой и никогда не отпущу. Я не смогу оставить тебя и никогда не отпущу. Я буду повторять тебе „Папа, я люблю тебя!“» — так оно заканчивалось. Я сказала, что плакала тогда как раз из-за того, что вспомнила эти строки из письма.

А потом говорил Чон Хён. Рассказывал, каким ничтожным он считал свое существование, когда начинал работать таксистом, и что он радовался, видя, сколько еще людей живет в этом мире. О том, как часто люди бубнят что-то себе под нос, сидя на переднем или заднем сиденье такси. О том, что, даже не глядя на пассажира, по одному только запаху он может определить, что человек ел на обед, какое у него финансовое положение, где он работает, — и от этого становилось одиноко. А потом однажды на рассвете он увидел, как свирепствовал тот страшный пожар. И о том, каким темным видится ему его будущее. Я очень внимательно слушала все, что говорил Чон Хён. Старалась не пропустить ни слова. Изо всех сил пыталась понять, о какой темноте в будущем он говорит. А еще я думала: какое счастье, что в Сеуле есть хоть один таксист, которому не нужно подробно объяснять дорогу к моему дому, и что, как только я приду домой, я обязательно открою жестяную коробочку, чтобы узнать, какие сокровища прятала там моя бабушка, когда была маленькой.