Читать «Двуликие» онлайн - страница 94

– Этот вопрос мы решим. Зачем Быстрицкому вообще понадобился такой масштаб действий? Только для того, чтобы меня сместить?

– Нет, не только. Препарат не сразу вызывает синдром «одичания». А вот зависимость приходит со второго приема. Чем сильнее амбиморф, тем сильнее сопротивление организма. Вы с Андреем сильные, поэтому и реакция была такой – агрессия, повышенное либидо, потеря памяти. Быстрицкий предполагал, что так будет. У более слабых амбиморфов реакция несколько иная – эйфория, так же повышенное либидо и необычайная ясность сознания. Обычно, чтобы начать деградировать, требуется постоянно принимать эту дрянь где-то в течение полугода-года. Эксперименты они проводили так же на беременных женщинах-амбиморфах и людях, чтобы выяснить, как реагирует организм на препарат.

– Но если бы у кого-то пропала беременная пара, тут бы такой шум поднялся!

– В том-то и дело, что женщин – и двуликих, и людей похищали в то время, когда они еще не были беременны. Ты же видел, что в клетках содержались и мужчины.

Егора чуть не стошнило, он почувствовал, что желчь подкатывает к горлу. Заметив его состояние, Михаил Артемьевич налил ему полстакана виски и заставил выпить.

Кажется, желчь откатила назад.

– Они их заставляли…

– Да, под действием препарата и у тех, и у других возникало желание совокупляться – иначе это и не назовешь, поскольку в таком состоянии да еще при длительном приеме остаются только самые примитивные базовые инстинкты.

– А человеческие женщины?

– Они пострадали больше всего – препарат действовал не так явно, как на амбиморфов, некоторые просто не пережили насилия, некоторые умерли во время беременности или родов. Медицинскую помощь никому, как ты понимаешь, не оказывали.

– У детей тоже зависимость?

– Думаю, да. Даже если они не принимали препарат сами, его принимали их родители во время зачатия и беременности. Значит, все они входят также в группу риска. Кстати, не все дети, родившиеся там, амбиморфы. Есть и человеческие дети. Видимо, Быстрицкий хотел расширить рынки сбыта и экспериментировал, чтобы создать наркотик, вызывающий у людей те же реакции, что у амбиморфов.

– Вам не кажется, что на Быстрицком эта цепочка не заканчивается? Родственничек не шибко-то умен для организации подобной аферы.

– Я уверен в этом. Думаю, нужно его потрясти, как следует. В одном из дневников он пишет о каком-то безымянном партнере. Имени нигде не называет, но можно с уверенностью утверждать, что его партнер – человек, и человек довольно высокопоставленный.

Михаил Артемьевич замолчал, он вертел в руках полупустой стакан, вид у него был очень усталый и какой-то растерянный.

– Наверное, это очень хорошо, что я никогда не мог понять логику таких подонков, как Быстрицкий и его подельники. Ведь их не назовешь нищими людьми, которые готовы взяться за любое грязное дело, лишь бы на кусок хлеба заработать. Твоего родственника нищебродом не назовешь. Куда ему еще денег?