Читать «Двое и война» онлайн - страница 130

Я не могу вспомнить самого первого мгновения нашей встречи. Помню только, как мы стояли уже, крепко обнявшись, и ты на виду у всего батальона держал в ладонях и целовал мое мокрое от радостных слез лицо. И, словно предвидя все дальнейшее, кто-то весело, чуть озорно, однако с явной симпатией к тебе выкрикнул:

— Хлопцы, комбат жинку нашел!

Наверное, наша любовь видна была всем.

Как назвать тебя? По имени? Неловко, кругом танкисты. «Товарищ подполковник?» Тем более, будто мы чужие.

Наверное, ты понял мое состояние, потому что обнял меня за плечи и увлек подальше от посторонних глаз. В переулке, с обеих сторон затененном раскидистыми яблонями, ветки которых перекидывались через деревянную ограду садов, мы сели на скамейку и, глядя друг на друга, долго и радостно удивлялись:

— Это же просто чудо! Ты — мой комбат!

— А ты — мой старшина! Слышишь, как звучит? «Мой старшина!» Пожалуй, солиднее, чем комбат, а? Медаль «За отвагу»? Ого! Ну, рассказывай. И — все по порядку!

А я все ужасалась:

— Подумай только: ведь это случайно. Я могла — понимаешь, могла! — не встретить тебя! Мы искали свой полк. Но оказалось, что наш сталинградский полк снова возвратили в распоряжение прежней армии. Ну мы, естественно, тоже хотели возвратиться. Но вдруг узнаем: погиб полковник, заместитель комдива, бывший наш командир полка. Батя. Понимаешь? Мне он действительно как отец. И ребятам тоже. Ведь сколько воевали вместе! Один Севастополь чего стоит! Ну вот… узнали мы это, расстроились. И опять куда-то ехать, искать. Война идет, бои идут, а мы, получается, вроде бы увиливаем от боев. Вот и решили: давайте попросимся к танкистам. А получилось — к тебе!

Жизнь без тебя, даже на войне, была ожиданием нашей встречи. Но только сейчас понимаю я, каким было мое ожидание, как тосковала я и как счастлива теперь, когда ты — рядом.

Я смотрю и смотрю на тебя, а желание видеть твое лицо, глаза, руки, слышать твой голос все разрастается, и я уже боюсь, что тебя вдруг позовут или ты сам скажешь, что тебе надо куда-то идти. А я еще не нагляделась на тебя, еще до конца не поверила, что передо мной действительно ты. Это же чудо, чудо!

— Если бы не погиб наш Батя…

— Нет худа без добра, — спокойно произносишь ты, и улыбаешься, и целуешь мои руки.

— Да, — вздохнув, соглашаюсь я. — Для тебя наш Батя — просто командир, к тому же незнакомый. А для меня…

Я смотрю на твое лицо, на твои волосы, вглядываюсь в твои глаза, трогаю рукой твои ресницы, лоб, губы. Ты ли это? Седая голова. Складки у рта. Две глубокие складки прорезают лоб. И глаза вроде бы синее, чем прежде. В них исчез веселый, юношеский блеск, появилось что-то спокойное, ровное, уверенное. Ты кажешься мне многоопытным, мудрым. Подумать только: подполковник…

Я тормошу тебя, говорю, смеюсь. Но радость моя — как нераскрывшийся цветок. Она омрачена потерей нашего севастопольского командира полка. И все равно я счастлива: ты — рядом! Ты целуешь мои руки! И ты тоже счастлив, я вижу это!

— Люба, Любонька?! А помнишь, как ты приучала меня к стихам Маяковского? «Я волком бы выгрыз бюрократизм…» — басом начинаешь ты.