Читать «Две томские тайны» онлайн - страница 4

— Вы? — не веря собственным глазам, прошептал Батеньков.

Старец закрыл за купцом дверь и обернулся к гостю.

— Вот и свиделись, подполковник. Вы удивлены?

Но старый декабрист не ответил. Его глаза налились кровью. Седые патлы ощетинились, как грива у льва перед схваткой. Он сжал кулаки и грозно двинулся на отшельника.

— Что же вы натворили? О Боге вспомнили, грехи замаливаете! Сами не смогли, зато брата на расправу подставили!

Фёдор Кузьмич, не шелохнувшись, смотрел на надвигающегося мстителя и молился.

— Побойся Бога, Гавриил! — только и произнёс он, указывая на иконы.

— Поздно мне о Боге думать, Ваше Величество! Даже ваш любезный братец Николай-вешатель — и тот двадцать лет зря потратил на воспитание во мне христианского смирения. Вы даже не представляете, каково это просидеть полжизни в одиночной камере, света белого не видя. Только чадит одна фитильная лампадка. Но сейчас вы мне ответите за всё: за смерть товарищей, за тюрьму и каторгу, за разграбленную и униженную вашей семьёй страну!

Путейский инженер был ниже ростом, но коренастый и жилистый. К тому же у него было ещё одно неоспоримое преимущество — возраст. Пятнадцать лет разницы — большая фора. Особенно, когда одному — семьдесят семь, а другому — всего шестьдесят два.

Но удар декабриста не достиг цели. Его кулак, нацеленный прямо в переносицу старца, наткнулся на невидимую стену. Человек в чёрной шинели взвыл от боли, не удержал равновесия и упал на вязанку дров, раскидав их по всей келье. Он поднялся, потирая рукой ушибленное колено, и произнёс:

— Что это было?

Сделал ещё один выпад в сторону хозяина. И вновь невидимая броня заслонила старца.

Так повторилось несколько раз. Наконец, Батеньков не выдержал и с диким криком кинулся на старца. Головой сильно ударился о невидимый щит, лишился сознания, обмяк и рухнул на земляной пол.

Санкт-Петербург. Михайловский замок. Март 1801 года

— Что это за пасквиль?! Я вас спрашиваю, сударь! Как ваши глаза смеют читать эту мерзость!

Павел в припадке ярости ворвался в комнату сына и, продолжая сотрясать у него перед носом книжкой, громко визжал.

— Это Вольтер, Ваше Величество, — заплетающимся языком вымолвил растерявшийся Александр.

— А как называется эта якобинская зараза? — неистово вопрошал отец.

— «Б-б-брут»… — кое-как выдавил из себя царевич.

Павел побледнел, хотел сказать ещё что-то обидное в адрес сына, но поперхнулся и выбежал из комнаты.

По лестнице застучали сапоги: император спешил в свои покои.

Он вернулся через четверть часа. Красный, как варёный рак. Бухнул на стол перед сыном тяжёлый фолиант о Петре Великом, заранее раскрытый на нужной странице.

— Чем изучать руководство по убийству императоров, лучше вначале прочтите предостережение заговорщикам. Имеющий глаза да увидит, имеющий уши да услышит. Мир будет в ужасе, когда покатятся по плахе головы прежде дорогих мне людей! — прокричал Павел и снова выбежал вон.

Молодой человек, почти парализованный страхом, склонился над книгой. На развороте описывались суд и пытки над царевичем-наследником Алексеем, на которые обрёк его родной отец — Пётр Первый.