Читать «Две зимы и три лета (Пряслины - 2)» онлайн - страница 3

- То-то, я гляжу, нету их у реки, - сказал Михаил. - Все ребята у реки, а наших нету.

- Просились. Слезно молили: хотим к пароходу. Да я говорю: "Что вы? Где у вас совесть-то? Чем будете Мишу-то своего встречать? " Беда, тебя ждут. Только Миша один и на уме. Глаз из окошка не вынимают. Похвали их. Уж такие оба заботы - мы с Лизкой нынче ни дров, ни воды не знаем. Все они.

- Переползли в третий класс?

- Переползут. Августа Михайловна тут как-то встретилась: спасенья, говорит, не имею.

- А тот разбойник?

Анна отвела глаза в сторону.

Михаил снял с воза берестяную корзину с брякнувшим чайником, спросил недобрым голосом:

- Опять чего-нибудь натворил?

- Натворил. К учительнице в печь залез, кашу из крынки выгреб. - Анна вздохнула. - Не хотела я тебя расстраивать. Да что - не скроешь.

- Ладно, иди открывай поветь, - сказал Михаил. Сдвинув к переносью брови, он тяжелым взглядом обводил задворки деревни. С какой радостью он плыл сегодня домой! Война кончилась. Праздник небывалый. А тут не успел еще ступить за порог избы - старая веревочка закрутилась.

Федька - его давно уже не звали Федюшкой - был наказанием всей семьи. Ворюга, повадки волчьи. А началось все с пустяков - с кочешка капусты, с репки, с горстки зерна, которые он начал припрятывать от семьи. Потом дальше больше: в чужой рот полез.

В прошлом году у Степана Андреяновича восемь килограммов ячменной муки украл. Весь, до грамма, паек, выданный на страду. Люди, понятно, взбудоражились - кто? какой казнью казнить вора? А в это время рыжий дьяволенок спокойно каждое утро, как на работу, отправлялся в пустой овечий хлев на задворках, садился на чурак - специально для удобства принес - и запускал руку в мешок. Так сидящим у мешка на чураке и накрыла его Лизка...

"И в кого он такой выродок? - снова, в который раз задавал себе вопрос Михаил.

Мать открыла ворота на повети, подала ему вилы. Вдвоем они быстро разгрузили телегу. Потом Анна спустилась к нему с граблями и начала старательно загребать сенную труху.

- Брось, - сказал Михаил. - Незавидное сено. Осенщак *.

* Осенщак - сено, поставленное осенью.

- Что ты, я вся рада. Без корма живем. Будет у людей зависти.

- Нашли чему завидовать. Мы с Егоршей помучились с этим сенцом - будь оно проклято. Осенью собирали черт-те где. А сейчас на себе через болота таскали ну-ко, попробуй. - Михаил посмотрел вокруг, хмуро поджал губы: - Когда надо, наших ребят никогда нету.

- Ты насчет лошади? - Анна живо и предупредительно закивала. - Не беспокойся. Иди в избу. Я отведу. - И вдруг, взглянув в сторону колодцев, всплеснула руками: - Да ведь там, кажись, они, разини? Вот как расселись ничего не видят.

За первым колодцем на белой жердяной изгороди возле болота и в самом деле торчали две серенькие фигурки, очень похожие издали на огородные чучела.

- Чего ворон-то считаете? - закричала Анна и замахала рукой. - Не видите, кто приехал?

- Давай давай! - закричал Михаил, подзадоривая затрусивших по дороге братьев. - А ну - который быстрее?

Петька и Гришка подбежали запыхавшиеся, худющие, бледные, как трава, выросшая в подполье. Даже бег не выдавил краски на худосочных лицах, хотя глазенки их, устремленные на старшего брата, сияли радостью.