Читать «Две зимы и три лета (Пряслины - 2)» онлайн - страница 162

- Ну, ну, сестра... Наплевать... Выкинь ты эту всю чепуху из головы. Ну, наорал... Дернул меня черт...

- Да я ведь это так... Не сержусь... - сказала Лизка.

- А вообще-то, конечно... Ты - девушка. Насчет этого надо строго... Михаил замялся. - Нет, я все-таки с тем поговорю. Незачем, понимаешь, чтобы треп всякий шел. Верно?

3

Совсем стемнело, пока он ужинал. Он шел по темной, еще не остывшей от дневной жары улице и прислушивался к голосам хозяек:

- Пестрон, Пестронюшка! Да куда ты, куда, родимая?

- Иди, иди, кормилица! Иди, иди, мое солнышко...

А и верно, что солнышко, подумал Михаил. Звездоня согревала их, она давала жизнь ихней семье, а не то солнце, которое каждый день катается по небу над их избой. И вот ведь как устроен человек: все худо.

Эх, хоть бы ненамного, на недельку перепрыгнуть в те худые времена!

В колхозной конторе горел свет, и Михаил подумал: а не напомнить ли еще раз Ивану Дмитриевичу насчет коровы? Вскоре после ихнего несчастья Лукашин заверил их: "Дадим вам корову. Хотя бы в половину стоимости. Я перед райкомом вопрос ставить буду". И вот месяц скоро стукнет, а дело не двигается, и сам Лукашин больше не заводит разговора. А они со Степаном Андреяновичем, вместо того чтобы на первых порах хоть козу на вырученные за Звездоню деньги купить, тоже ничего не делают.

Кто-то, резко поскрипывая в темноте новой, еще не обношенной или праздничной обувью, шел ему навстречу. Егорша? Кто же еще филонит по вечерам во всем снаряжении?

Нет, не Егорша. Раечка.

Сполохом вспыхнул нарядный шелковый платок в желтых полосах света, падающих на дорогу от окошек конторы.

Михаил круто, как мальчишка, нырнул в сторону.

... Пять дней назад под вечер к нему на поле прибежали ликующие ребята: Егорша приехал.

Он все бросил: лошадей, жатку - и к Ставровым. Больше месяца не виделись можно часом-двумя пожертвовать ради друга?

Вот с каким настроением прибежал Михаил к Ставровым. А Егорша - нет. Егорша с первых слов начал задирать нос.

Во-первых, он, видите ли, отпускник, а не просто там на побывку после сплава домой пришел, и потому намерен отдыхать культурно, ибо его здоровье это уж не его здоровье, а здоровье рабочего класса.

Но это пускай. И пускай отчитывает его за мясо ("Купец! За десять верст от райцентра сплавщики стоят - за час бы расхватали твою Звездоню. А он вздумал с бабами районными торговаться..."). Пускай. Тут он, Михаил, действительно недодумал. Можно было съездить к сплавщикам - полторы-две тысячи лишних положил бы в карман. Но Егорша на этом не остановился. Егорша, войдя в начальственный раж, пошел дальше: зачем поставил столб со звездой Тимофею Лобанову?

И тут Михаил вскипел:

- А тебе что, краски жалко?

- Конечно, ежели бы я знал, что ты ради такого дела краску просишь, я бы еще подумал...

- Отдам! Не жмись!

- Дурило! В краске дело?

- А в чем же?

- В чем? - Егорша постукал себя кулаком по лбу. - А в том, что это политика.

Михаил рассмеялся:

- Политика... Столб могильный красной краской вымазать...

- Да, и столб. А ты думаешь? Больно шикарные кладбища у нас были бы, ежели бы каждый захотел красную звезду себе на могилу! Нет, ты сперва заслужи эту звезду, а потом ставь.