Читать «Две зимы и три лета (Пряслины - 2)» онлайн - страница 147

Федор Александрович Абрамов

- А как та рева? - опять на свою семью перевела разговор Лизка. - Наверно, вся уревелась?

- Татьяна-то? Спала еще, когда я пошла. Семеновну просила - к себе возьмет.

Михаил попыхал-попыхал еще немного цигаркой и принялся налаживать косу для матери.

Лизка тоже поднялась. Достала из-под травы свою дорогую обнову - она сидела босиком, чтобы не жарить зря сапоги на солнце, - быстрехонько обулась.

- А с этими-то что будем делать? - Анна, не решаясь пошевелиться, кивнула себе за плечо.

Петька и Гришка так уробились, что с первых минут, как только обхватили ее сзади, начали засыпать. Она это почувствовала по их жаркому дыханию, по расслабленной тяжести, с которой они навалились на нее.

Михаил крикнул:

- Подъем, помощники!

И до чего же круто да проворно вскочили двойнята! Будто и не спали. Мигнули раза два-три - и глаза чистые-чистые, до самого донышка просвечивают. Как Синельга в ясную погоду.

- А мы и не спали. Мы это так, да, Гриша?

- Так, так, - успокоила их Анна. - Не расстраивайтесь. Я сама чуть было не заснула, ребята.

Солнце набирало свою дневную силу. Над пожней стоял гул от овода, от слепня. Михаил и Лизка спокойно и деловито вошли в траву. И пошли и пошли ставить улицы да переулки. А ей куда, в какую сторону?

Двойнята, оседлавшие тенистую кулижку возле кустов, звали: "Мама, мама, иди к нам!" - и в другой бы раз она охотно, с радостью присоединилась к ним (что поделаешь, если с косой она с малых лет не в ладах), но сегодня этого нельзя было делать. Нельзя.

Сколько лет в глубине своей души она ждала этого семейного праздника, самого большого торжества в своей жизни, - так как же смотреть на него из кулижки, из кустов?

И она пошла за взрослыми - за Михаилом и Лизаветой.

3

- Ух, ух! - Михаил, не отрываясь от рожка, полчайника выдул воды. - Кто еще? Налетай.

Петька и Гришка (неужели не напились - только что за водой бегали?) с такой же жадностью набросились на чайник.

- Молодцы у меня! Осенью репа поспеет, всех представлю к ордену святой репы. А матери - той хоть сегодня можно выдать медаль из гнилой редьки.

Михаил был доволен: порядочно свалили травы за сегодняшнее утро.

У двойнят похвала брата ударила в ноги - бегом побежали к избе, чтобы к приходу взрослых развести огонь.

Но вот уж кто изумил Лизку, так это мать. Покраснела, вся вспыхнула будто не сын родной похвалил, а по крайности секретарь райкома. А вообще-то понятно. Красива у них на лицо мать, даже война не съела ее красоты, а руками не вышла. Нет в руках хваткости да проворства. И как же ей не покраснеть, не вспыхнуть, когда такой косарь, как Михаил, похвалил! Ведь и она человек, ведь и ей нужно ласковое да доброе слово.

Когда они с матерью подошли к избе, на варнице уже скакал огонь, а на крючьях висели чайник и котелок.

- Будем ли чего варить? - спросили двойнята.

- Будем, - ответила Лизка. - Рыбой будем кормить гостью. Ну-ко, чего стоите? Запрягайте скорей коня да выезжайте навстречу рыбаку. Улов нынче такой - не принести на себе.