Читать «Дважды один» онлайн - страница 2

— Он тоже математик? — спросил Кевин.

— О, нет, — сказал я, — он никто. По специальности библиотекарь, но и в библиотеке он никогда не работал. Обитал то в каких-то котельных, то в сторожках. Сторожил своё вдохновение...

— Он писатель?

— Ну да. А кто нет? В той стране все были писателями.

— У нас тоже, — сказал Кевин.

— Ты имеешь в виду slam poetry. Но то, что писал мой брат, было не слэмом, а спэмом.

— Честно говоря, я не вижу разницы... Трудно было вам найти общий язык?

— Трудно? Да нет, это не то слово.

Кевин посмотрел на часы и пошёл на семинар, а я сказал, что у меня разболелась голова и остался сидеть, глядя на море.

Следующие пять дней Северное море было цвета кофе с молоком, в перерывах между докладами я бродил с кем-нибудь из участников семинара вдоль берега, если было не очень ветрено, дойдя до конца набережной, мы шли дальше по песку, мимо пустынных холмов, кое-где покрытых рыжей травой. Если был сильный ветер, мы выбирали перпендикулярное направление и шли прямо в море — триста метров по застеклённой трубе пирса, в конце которой был ресторан. Потом я улетел в Нью-Йорк, причём едва рукав транспортёра отделился от корпуса «боинга», как я уснул и проспал весь полёт.

Когда меня разбудил сосед, я не мог поверить, что уже прилетел, только что я ещё шёл по рукаву в Амстердаме. Не иначе, это были рукава фокусника, в которых исчезают, а потом появляются разные предметы. Стас пропал, — вспомнил я, потирая глаза, — попал не в тот рукав?

В компании меня правильно оценили с самого начала, когда я только пришёл на интервью, и мой словарный запас состоял из ста слов. Собственно, поэтому меня и взяли на работу, несмотря на очень плохой английский. И не прогадали: язык стал быстро развиваться, а делать эти расчёты я мог бы и левой ногой. То есть я overqualified, но при этом я никогда не показываю, что я там самый умный. Если бы я не обладал этими достоинствами, вряд ли я мог бы рассчитывать на отпуск за свой счёт в таком, прямо скажем, неоднозначном случае. Я рассказал шефу, что мать моя просто сходит с ума, что я не могу не поехать. Он спросил, представляю ли я, где искать брата после того, как его не смогла найти полиция? Я ответил, что есть у меня некоторые идеи.

На самом деле никаких идей не было, просто иначе отпуск выглядел бы необоснованным. Тем более после того, как я съездил на семинар, тема которого была никак не связана с моей работой. Я вдруг поймал себя на мысли, что единственный человек, с которым я бы сейчас хотел поговорить о Стасе, — это Бруно. Я видел Бруно всего один раз в жизни, но тем не менее... Это был человек, который помог найти мою вторую половину. А если он сумел мне помочь найти вторую половину, то почему бы ему не помочь найти и первую... Ведь в утробе матери... Мысль моя некоторое время блуждала в пренатальной темноте, а потом я сказал вслух: «Бруно». Вызвать его мне таким образом удалось только в памяти, но я люблю вспоминать эту сцену, и, закрыв глаза, я увидел вагон метро. Я ехал в Квинз, всё это был примерно четыре года назад. Бруно был похож на пожилого Аль Пачино в каком-то римейке. Он приземлился возле меня, поставил на пол пакеты со всякой всячиной, какое-то время он рассматривал их сверху, а потом глянул на меня своими огромными глазами и сказал: «Здравствуйте». По-русски. Я вздрогнул от неожиданности. Меня это немного задело. Я жил в Нью-Йорке уже больше трёх лет, говорил, правда, ещё с акцентом... Но я ведь не сказал этому человеку ни слова... Я хотел ответить ему по-английски, или вообще не отвечать, но мне вдруг стало интересно...