Читать «Двадцать дня или половина жизни» онлайн - страница 40

Valóban nagy tudós vagy, idegen…

И это воистину они: герои-завоеватели сей земли, семеро верных слуг Алмоша, венгерские рыцари с бронзовыми телами, почти все уже седые, их усы красиво подкручены, они глядят соколиным взором; восседают они на богатырской мебели, на деревянных креслах с широкими подлокотниками, чтобы было удобно класть на них утомленные мечами и поводьями руки, внимая словам князя. А тот, кто обращает к ним свою речь, — это Алмош, сын Эледа, сын Улбана, сын Эдё, сын Чаба, сын Этцеля, сын Бендегуза, сын Тура, сын Шимона, сын Этеле, сын Балинта, сын Кушида, сын Беренда, сын Жолта, сын Булчу, сын Балога, сын Жамбека, сын Тимара, сын Лехела, сын Левенте, сын Кулха, сын Омту, сын Мишко, сын Микеши, сын Бестура, сын Буды, сын Чанада, сын Букена, сын Бондефарда, сын Фаркаша, сын Элемира, сын Кадара, сын Белера, сын Кира, сын Кеве, сын Келеда, сын Дама, сын Бора, сын Хунара, сын Нимврода, сын Тана, сын Яфета, сын Ноя, который во время всемирного потопа приплыл к горе Арарат… Это родоначальники Венгрии, и Алмош рассказывает им сон своей матери, что из нее вытекает бурлящая вода, которая на далекой чужбине превращается в могучий поток, и Алмош говорит им о крае, где самая зеленая трава, и самый черный чернозем, и зерно, что дает больше всего муки, и наисладчайшая вода, и в ответ кивают князья — их семеро, и все они испытаны в бою: кивает Арпад — отец Золтана, отец Таксума, и кивает Дюла — отец Дюлы, отец Ласло, и кивает Конд — отец Кушида и Чупана, и кивает Лехел, который прогнал цыган с Голгофы, да прославится его имя, и кивает Ташш, и кивает Урс, и Ташш делает знак чужеземцу, что смиренно стоит перед воротами, чтобы тот вошел и запер ворота, и Дюла — отец Дюлы, отец Ласло, отец прекрасной, как звезда, Шаролты, указывает на самое последнее сиденье — но тут благородные отцы Венгрии гневно прерывают свое размышление, поднимается Алмош Древний, и Арпад Смелый, и Зоболх, строитель крепостей, и Дюла — отец Дюлы, отец Ласло, отец прекрасной, как звезда, Шаролты, и Лехел, и Ташш, и Урс Длиннобородый — все поднимаются со своих мест, и хмурят брови, и морщат лбы, и бросают на чужестранца восемь раз по два взгляда — стальных и гневных, ибо он, чужестранец, осмелился снять передник, прикрывший его наготу, и положить его на влажную поверхность сиденья, и тогда тот, покраснев от позора, оборачивается и обращается в бегство.

Между колоннами в нишах, под арками, четыре бассейна: три побольше, один поменьше; от бассейна к бассейну вода становится горячее на четыре градуса, от двадцати восьми в маленьком до сорока градусов по Цельсию в большом; передники, плавающие на воде в кругу беседующих, кажутся лепестками лотоса.