Читать «Два интервью с Александром Зиновьевым» онлайн - страница 8

— Видите ли, я социолог, разработавший свою собственную социологическую теорию, у меня есть свои критерии и оценки. Можно государственную систему оценивать с точки зрения внутренней организации, экономичности и прочего. Я оценивал государственные системы всех периодов, включая американские, западные, немецкие и советскую, примерно, по ста признакам. И я пришел к выводу, что советская система была самой совершенной, самой экономной и самой эффективной.

Ведь на эту систему вешали всех собак, даже плохую погоду, климат, условия России, обвиняли в бюрократизме. Мало было бюрократизма, мало! Я привожу обычно такой пример: в аппарате ЦК КПСС было всего две тысячи работников-функционеров. А в одном международном валютном фонде, в одном здании — восемь тысяч функционеров. Так что мало у нас было бюрократизма. В государственный аппарат США нанимают от 17 до 20 процентов всего населения, а у нас в СССР управленцев было всего до 1 2 процентов.

И вот так, если разобрать по всем пунктам, становится совершенно очевидно: советская система рухнула не в силу внутренней несостоятельности. Это чепуха, она была жизнеспособной, она могла существовать вечно. Это была грандиозная диверсионная операция Запада. Я утверждал это и настаиваю на этом. Я эту диверсионную операцию изучал 20 лет, я знаю технику — как все это делалось. И заключительной операцией этой диверсии было проведение Горбачева на пост генсека. Это была диверсия. Его не просто выбрали, а именно провели, и вся деятельность Горбачева, а потом Ельцина, была деятельностью предателей. Они разрушили партийный аппарат, разрушили партию, разрушили государственный аппарат.

— Как я понимаю, вы все же считаете, что КПСС предала народ, предала СССР. Но дело-то в том, что это верхушка, «вожди» предали КПСС, рядовых коммунистов.

— Верхушка, правильно! Но в партии было 18 миллионов человек! Вступая в партию, каждый давал клятву. Вот почему я вспомнил, что миллионы солдат сдавались в плен? Меня чуть не пристрелили за то, что я не бросил оружие, не сорвал знаки отличия — я был сержант, и призывал стрелять. Мне кричали: «Ты подводишь наших товарищей!» А они уже бросили оружие, хотя мы могли воевать. Вот и коммунистов было 1 8 миллионов, они могли выйти, но не вышли, райкомы не защитили, обкомы не защитили. А почему не вышли в августе 91 — го года? Ведь у «Белого дома» с Ельциным стояла кучка мерзавцев и негодяев, включая негодяя Ростроповича! Их можно было бы выбросить! В 93-м году их можно было растоптать босыми ногами. Нет, понимаете, все гораздо серьезнее. Я считаю, это было коллективное массовое предательство.

— Вы сказали, что прежде были антисталинистом, а теперь считаете Сталина величайшим государственным деятелем в истории человечества. Что заставило вас изменить свою позицию? Как вы пришли к такому выводу?

— Наверное, с годами поумнел, помудрел. Большое видится на расстоянии.

Беседу вела Надежда ГАРИФУЛЛИНА

2. «ПОЭТОМУ БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ!»

О возвращении в Россию, о ее и своем будущем

Газета «Завтра», 20 июля 1999 года