Читать «Два бойца (сборник)» онлайн - страница 74

Вновой токарной светились окна. И в новой столовой тоже. Верно, готовят завтрак для смены. Надо всем ровный, безостановочный шум. Нарбутас, сам того не замечая, прислушивается к этому мощному, ритмичному дыханию завода, которое сопровождало всю его жизнь.

Трубчатые леса проштриховали двор полосатыми тенями. А дальше еще темнее. Там стояли сплошными рядами новенькие башенные краны, мачтовые подъемники, предназначенные к отправке. Они клали на землю длинную тень.

Нарбутас быстро нырнул туда. Скорей, скорей!

Он старался отогнать от себя мысли о том, что случилось. Он шагал под стеной, образованной кранами. Ему страшно было выходить на свет. На кранах висели таблички с названиями станций назначения. Нарбутас машинально читал: «Ростов», «Омск», «Куйбышев», «Брест»… И так же машинально он подумал: «А здорово пошли наши краны…»

Он рассердился на себя за эту мысль. Какое ему дело до завода!

Стена оборвалась. Надо пробежать открытое пространство мимо ящиков, набитых чем-то черным. А там уже недалеко и проходная.

Скорее! Вот старая узловатая липа под забором… Здесь его уложили когда-то. Это было начало конца… Порыв ветра вдруг принес из-за забора, из парка Вингис, свежий запах хвои. Кузнец вздрогнул и ускорил шаг.

Когда он поравнялся с ящиками, он увидел, что в них лежат крюки. Он остановился. Взял один крюк. Увидев на внутреннем изгибе складки, он горько усмехнулся: «Нет, я так не работал». Взял другой. Наметанные пальцы его нащупали на внешней стороне крюка две вмятины. Работка! Он брал один крюк за другим. Он рассматривал их придирчиво, как контролер. Он уже не думал о том, что его могут увидеть. Он вертел в руках эти железные ладони, полусогнутые, словно нацелившиеся таскать кирпич, балки, плиты.

Казалось, что все крюки на одно лицо. Но у каждого кузнеца своя хватка, и Нарбутас без труда узнавал то руку Копытова, то Зайончковского, то Виткуса. Он подумал снисходительно: «Нет, ничего, в общем ребята работают неплохо. Но это, конечно, не мои крюки…»

Он посмотрел назад. Там, вдали, темнеет громадина новой кузни. Виден пустынный пролет, длинный, как улица. И по-прежнему в конце его тускло желтеет лампочка. А под ней, покорно согнув могучую чугунную выю, – молот.

Старый кузнец смотрел на него с минуту. Тихонько выругался. Повернулся и зашагал обратно.

Он возвращался прежним путем, мимо башенных кранов, с головой окунаясь во мрак, мимо трубчатых лесов, покрываясь чересполосицей света и тени, мимо старой липы, мимо забора, из-за которого могучие ели посылают волны хвойной свежести, мимо новой столовой, новой токарной, старой кузни. Он шел и старался ни о чем не думать. Подобно тому как раньше он отстранял от себя мысли о том, почему он бежит из кузни, так сейчас он запрещал себе думать о том, почему он возвращается туда. Возвращается – и все.

Слижюс и три кузнеца давно издали наблюдали его. Когда он приблизился, они отступили в тень.

Дойдя до молота, Нарбутас вздохнул с облегчением. Он скинул пальто и со снисходительной ласковостью потрепал молот по холодной станине, как треплют по загривку пса. Потом раздул горн, подбросил кокс, раскалил брусок и начал ковать крюк.