Читать «Два бойца (сборник)» онлайн - страница 2

– Экий ты пень, Сашка! – кричал он. – Знаешь что, отчисляйся к нам в дивизион, будешь у нас ребят потешать заместо циркового клоуна, честное слово!

Саша молчал. На большом лице его бродила мучительная улыбка.

– А ну, убери с него руку, – коротко сказал долговязый.

И так как артиллерист смотрел на него не понимая, долговязый пояснил:

– Это я тебе говорю, артиллерист: скидывай с парня свою лапку. Ясно?

И своими немигающими глазками он уставился в артиллериста с такой твердостью, что тот смущенно пробормотал:

– Будто ясно, – и отступил.

– Так его, Дзюбин! – закричали в траве. – Под натиском пехоты артиллерия в панике бежала, бросая материальную часть.

– Ну, ну! – закричал артиллерист хорохорясь. – Ты,

Дзюбин, не очень… А то, знаешь… как бы мы с тобой не стукнулись.

– Пожалуйста, – сказал Дзюбин гостеприимно, – пройдем в кусты на парочку слов. Там я с тобой поговорю по-одесски.

– Подумаешь! – сказал артиллерист – Видали мы ваших одесских.

Дзюбин вскочил. Его длинное тощее тело разогнулось с такой стремительностью, словно в нем не было костей.

В это время принесли почту. Разговоры прекратились. Бойцы лежали в траве и читали письма под вялое уханье артиллерии.

– Дзюбин Аркадий, тебе письмо! – крикнул кто-то.

Но Дзюбин не слушал. Он подошел к артиллеристу и сказал со зловещим спокойствием:

– Вот что, дружочек, ты мне Одессу не трогай. Ясно? Если я еще услышу такую вещь, так я из тебя сделаю бефстроганов. На месте. Не отходя от кассы.

Он яростно скрипнул зубами, и артиллерист, не говоря ни слова, исчез.

Дзюбин взял письмо и спустился в свой блиндажик. Через минуту мы услышали его голос:

– Вы слышите? Фугаска упала прямо посередке Де-рибасовской улицы! Это же одна такая шикарная улица на весь Союз, наша Дерибабушка! Ай-ай-ай! Слышите, они разбили памятник Пушкину на бульваре Фельдмана… Кошмар подумать, что вытворяют эти фашист» ские жабы!…

Долго еще гремел у себя в блиндаже Дзюбин. Саша-с-Уралмаша сунулся было с утешениями, но Аркадий напустился на него:

– Шё ты сравниваешь? Ну шё ты сравниваешь? Шё ты вообще видел в своей жизни, ты, деревенщина!…

Аркадий вошел в раж. Он припомнил Саше все его ошибки, все задержки пулемета, все неточности в корректировке огня. Заодно гиганту досталось и за его медлительность, молчаливость, за его тяжеловесное глубокомыслие – все, что так раздражало пылкий, нетерпеливый нрав одессита.

Из землянки пулеметчиков, доносились скрипучие крики Дзюбина:

– Почему это мне так не везет? У людей вторые номера как вторые номера. А у меня какая-то медуза, прости господи, заместо человека. Молчи, не возражай, не действуй мне на печенку!…

Саша только тихо сопел под этими стрелами южного красноречия. Особенно оскорбляло его непонятное слово «медуза». Ярость гиганта разгоралась медленно. Аркадий знал ее признаки. Увидев, что глаза Сашины начали темнеть, а руки сжимаются в кулаки, Аркадий вынул из вещевого мешка мандолину. Это была настоящая итальянская мандолина, сработанная в Одессе старым чехом Драгошем. Трудно понять, как Аркадий ухитрился пронести этот хрупкий инструмент сквозь огонь военных передряг. Но он таскал ее в мешке по всем фронтам, как кусок своей любимой Одессы, и ухаживал за ней не меньше, чем за своим пулеметом.