Читать «Дар Седовласа» онлайн - страница 160

Уж сколько раз он подумывал решить все сомнения одним движением лезвия и пуститься в сладкое последнее плавание по реке забвения!

"Разве не высшее предназначение женщины, ее предначертание - служить вечным источником вдохновения? И одно то, что Ольга способна удержать тебя, Ругивлад, на пути разрушительной, ниспровергающей работы - одно это доказывает реальность девушки. Вот ведь, точно вырвали изнутри что-то легкое и нетленное! Может, это и есть душа?" - размышлял он.

- Душа? У тебя? Откуда она взялась? - отозвался кот.

Ругивлад по привычке всех одиноких людей говорил вслух и совсем забыл о существовании зверя.

- Я, наверное, излишне откровенен?

- А с собой так и надо. Кто ж тебя еще сумеет выпороть? И по спине! И по спине! И пониже, и повыше! Вообще-то, ты столько всего болтал, и так заумно, что скромному коту захотелось жрать. Вот уже третьи сутки, волхв, как ты терзаешь бока этого благородного скакуна, да тиранишь собственную задницу. Ведь, ездок ты посредственный, это прямо скажу. А я хочу жрать! Много и долго! Пусть это грубо и не столь возвышенно, я - кот. И если помнишь, приставлен к тебе только для того, чтобы доводить всякую умную мысль до конца.

- Да ты на себя посмотри! Тебе поститься и поститься!

- Я сделан из мяса и костей, а не из железа. И хотя за эти месяцы сильно привязался к тебе - ты величайший жмот!

- Каждый волхв жмот, - не соврав, ответил Ругивлад и начал пристально всматриваться вдаль, где заметил какое-то движение.

Баюн не увидел этого, потому что морда его, торчащая из мешка, глядела в прямо противоположную сторону. Это не мешало зверю вещать, упражняясь в насмешках:

- Я тебе нравлюсь, волхв?

- Ты ж не красная девица. Допустим, да, - улыбнулся себе Ругивлад.

- Так, можно ли быть таким жмотом с тем, кого любишь? - поддел его зверь.

- По этой причине, кот, я и боюсь любить. Вот и выходит, что я слуга своей непобедимой гадкой трусости.

- Дай мне пожрать, несносный, - взмолился тот.

- Все о своем? Ну, вот взберемся на тот холм - пообедаем, - успокоил словен попутчика.

- Можно подумать, мы завтракали! - обиделся Баюн.

Густые травы смыкались за спиной всадника, скрывая след. Степь шептала, точно молила небеса о влаге. Некогда проезжая дорога, ныне - едва заметная узенькая тропа круто вздымалась, заползала на склон и терялась в ковылях, выцветших под взглядом лучезарного Хорса. На холме высилась массивная каменная баба, обдуваемая всеми ветрами. Она более чем наполовину вросла в землю и, наверное, могла бы так стоять до скончания времен, если бы не дожди, которые обещали окончательно смыть с нее все человеческие черты, обратив в груду.

"Вот она - судьба! Так и девушка, прекрасна, пока невинна, а привяжи к дому, да поставь хозяйкой - и неподражаемая флейта мигом обратится в балалайку, сама того не заметит. Нежные слова, вздохи да ахи, страдания под крылечком, цветы да веночки - все это еще не любовь, а только лишь внимание мужика к красивой вещи на торжище, обзавестись которой страсть как хочется. Зажиточный покупатель выбирает дорогой товар, но не от того, что это действительно нужно - зато он будет выглядеть лучше среди прочих, подобных себе купцов. Вещь недолговечна, она надоедает - заменяют иной. Образ же любимой хранят в сердце, в худшем случае - в памяти, но им живут, с ним и умирают. Любовь - это помешательство без прозрения, это состояние больной души, но совсем не купля и не продажа. Вера стоит вне рассудка, и потому она - безумие. Любить искренне, по-настоящему, можно только ту, которая одной веры с тобой. Мы разные с ней - и даже если этот поход закончится удачей, как смею я воспользоваться законами рода, коль они столь несовершенны?"