Читать «Дальнобой. Часть 4. Аркадий Моисеевич» онлайн - страница 2

– Хозяин наш, Аркадий Моисеевич, прекращает пивной бизнес, и мы полностью переходим на импортную заморозку, – сообщает мне он.

– Как же так? – удивляюсь я. – Очень жаль! Хорошо ведь работали, – слегка расстраиваюсь я.

– Ну, с Аркадием Моисеевичем не поспоришь, хозяин! Но Вы не расстраивайтесь. Мы Вам дадим протекцию в другую контору, соседи наши. Цену вам там будут давать не хуже, – споро оформляет мне документы менеджер, среди которых накладная на оборотную тару.

Тысяча пивных ящиков – пятнадцать тысяч рублей. Две с половиной тысячи долларов по тому курсу. Смешно. Посчитал тут, отвлекаясь от темы своего повествования, что с Советских шестидесяти копеек за один вечнозеленый до нынешних восьмидесяти рублей, с учетом деноминации ельцинской в тысячу раз… То есть рубль подешевел за тридцать лет в сто тридцать тысяч раз! Африка отдыхает! Держите деньги в сберегательной кассе, граждане Великой страны!

– Ладно, коли так. Но все равно жаль. Тару залоговую через две недели верну. Пока, Ленин! – прощаюсь я и иду на склад.

Через две недели мы, вместе с водителем Толиком, снова в Москве. Заказ сделали в новой, сосватанной Ленином пивной конторе, а рабочий день начинаем на старом месте – надо сдать тару. Склад представляет собой огороженную территорию с пустым ангаром, где раньше отгружали пиво, и огромным складом-морозильником где отгрузка идет. Кладовщик – огромный двухметровый жлоб, наш знакомец. Здороваемся, но пропуск под разгрузку он не дает. Предъявляю ему накладную, но он заявляет, что ее надо завизировать в офисе. Я слегка расстраиваюсь – получить визу, потом сдать тару, потом опять в офис для получения денег – это все время, а московское время дорого. Прихожу в офис, нахожу Ленина:

– Ленин, здорово. У нас проблемы возникли на ровном месте – тару кладовщик не хочет принимать.

– Здорово! Это распоряжение Аркадия Моисеевича, – мнется Ленин. –Надо его визу.

– Да какую визу, Ленин? Вот накладная!

– Без его разрешения не могу, извини, – мнется Ленин.

И не смотрит, гад лысый, в глаза.

– Ну, свяжись с ним!

– Да ты что! – ужасается Ильич. – Аркадий – мужик суровый! Войди в мое положение! Ведь сейчас десять часов всего лишь! Может он, вообще, еще спит!

– Ленин, у меня отгрузка сегодня в другой конторе, там все скомплектовано! Уехать хотел пораньше из столицы. Не поверишь – душно мне здесь. А ты канитель развел на пустом месте! – безуспешно взываю я к московской менеджерской совести.

– А ты же все равно ящики в залог будешь брать в новой конторе. Так используй эти! – слегка проясняет переговорную позицию менеджер.

– Ленин! Во-первых, у них залоговая цена двенадцать рублей, а не пятнадцать. А это, на минуточку, пятьсот баков! А, во-вторых, у меня лично есть уже три тысячи ящиков, и я не собираюсь покупать их больше вообще, тем более бэушные по пятнадцать, когда новые стоят шесть!

Позиции сторон определены, их края даже не пересекаются. Уже двенадцать, ждем. Я уже сходил к Толику – прояснил обстановку. Два раза пил кофе. Изводил Ленина просьбами «на позвонить Моисеевичу».